Испания. Обряд перехода. Игорь Райбан
теперь его одного отпускать? Никак нельзя.
Время и так у нас на исходе, чтобы оставаться здесь, а тут ещё эта напасть.
С досадой, свалившейся на мою голову за все прегрешения, я стегнул бедную конягу, понуждая выпрыгнуть из общего строя когорты на обочину старого тракта, пуская слегка в бег поразмяться.
Нарушая все правила марша.
На то они и правила, чтобы их нарушать.
Да и мне не помешало бы тоже, а то спина затекла и всё остальное, сутками сидеть в седле.
Пыльный туман полудня, разрезался несколькими десятками ударов стремительно сверкавший скьявоной в руке.
Имитируя кавалерийский, сабельный бой в седле с предполагаемым противником. Вытянутая скьявона из ножен приторочена к седлу специально, на случай импровизированных конных атак, или разведок на собачьем бегу. Такой одноручный, удобный клинок—меч, подобный кавалерийскому палашу, но имея защитную гарду, в виде корзины, хорошо защищавшей кисть руки. Существует ещё меч скьявонеска – такое же оружие, только у неё хитрая гарда, в форме «S» сделана.
Чтобы зацепом выламывать клинок противника.
При себе также болталась на плечевой перевязи в ножнах, та самая памятная рапира. Как полагается по дворянскому этикету, всем порядочным испанским офицерам.
Только вот рапирой то, не больно нанесешь урон в бою многочисленной битвы. Здесь не романтическое кино аля «три мушкетера», где помахивая шпагой—прутиком и шляпой в перьях, гоняясь за какой-то юбкой.
Тут серьёзные дела творятся не на жизнь, а на смерть.
Поэтому выбор пал на скьявону. Мое любимое оружие, но дорогое зараза, сделанное на заказ у толедского оружейника.
Но оно этого стоило: сталь клинка пружинила, изгибаясь в разные стороны, но не ломалась, подобно образцу турецких сабель ятаганов.
В тоже время при ударе, оставаясь упруго твердой.
Соскочив с подпруги на земле в пешем порядке, произвел пару десятков атак и репостов. Стало полегче, на душе и в теле.
Да ещё сон тут накануне приснился чудной:
Снилась Анна, будто я давно женатый на ней, родился второй сын накануне, работаю на приличной работе.
В общем, проживаю жизнь обычного человека.
Да уж, чего только не померещиться неспокойной ночью под открытым небом. Хотя мог, разумеется, прожить именно так. Завести домашнего кота или кошку, воспитывать детишек, с женщиной по имени Анна, делить разлуки и радости от встреч быстрых, и так мимолетных.
И где «там» на земле, опять всегда весна.
Мечты, мечты. Ибо некому теперь оставить завещание о наследстве, и отписывать его потомкам и родственникам.
Конечно, по уму надо было так сделать в своё время, (именно в своём времени). Да, но так верная примета к смерти.
Я помахал челом (головой) отгоняя дурные предчувствия.
Что теперь делать, и мог я сделать:
Если Воины принадлежат к своему воинскому ордену предикторов, привязки эгрегеру, которые