Охота на вампиров. Елена Топильская
– они тлению не подвержены. Не разлагаются. Как живой будет.
После того как санитар вышел, осторожно притворив за собой дверь, мы переглянулись. Сон с меня слетел от этих страшных рассказов, а компаньонам моим, похоже, коньяк в горло не лез. Во всяком случае, они вертели в руках полные стопочки, но не подносили их ко рту. Георгий Георгиевич и вообще вскоре отставил свою. Все молчали, потом он поднялся и сказал:
– Я ж смывы у него с пасти так и не взял. Пойду, марлечкой помажу, вдруг кровь.
– С тобой сходить? – тихо спросил криминалист Витя, и доктор благодарно кивнул.
Я на секунду представила, что они уходят в секционную, а я остаюсь тут одна, среди вампиров и заложных покойников, и решительно поднялась.
– Я с вами.
Мы дружно отправились в секционную, где все еще была включена синяя лампа, но при ярком верхнем свете даже покойник не казался таким страшным, как раньше. А может, я сама смотрела на него уже другими глазами, прозрев от суеверий.
Доктор старательно тер влажной марлечкой оскал покойника, марлечки потом сложил в конвертики, надписал их по всем правилам и стал оглядываться в поисках понятых, которые должны были поставить свои подписи. Я тоже спохватилась, что и в протоколе дополнительного осмотра трупа не вредно бы расписаться понятым, и отправила криминалиста за санитаром, втайне надеясь, что тот еще в состоянии удержать в своей дрожащей руке стило. Кроме того, зная, что в морге – два санитара, я рассчитывала, что через полчаса придет на работу второй и тоже везде где нужно распишется.
Криминалист ушел и пропал.
Мы с доктором лениво обсудили живучесть древних суеверий, посмеявшись над нашей готовностью признать, что мы только что по правилам науки криминалистики осмотрели тело выходца из преисподней; потом поговорили о погоде, потом о здоровье и, исчерпав все светские темы, в изнеможении замолчали. Я вытащила из угла секционной полуразвалившийся стул и присела к столу, на котором лежал труп; не в силах больше сопротивляться подступающей дремоте, я склонила голову на сложенные руки и прилегла в опасной близости от покойника. Георгий Георгиевич с завистью посмотрел на меня, но, поскольку стул в секционной был только один, он присел на корточки в углу и, похоже, задремал там.
Тем, кому приходится работать ночами, знакомо это чувство падения в бездну, стоит хоть на мгновение прикрыть глаза. Проваливаешься и летишь куда-то, и этот полет прерывает чей-то грубый возглас, от которого приходишь в себя и с трудом соображаешь, где ты, что происходит и сколько времени ты находишься в отключке. При этом, еле разлепив глаза и обнаружив, что вокруг полно народу, обычно ради приличия делаешь вид, что и не спал вовсе, а просто задумался.
Грубый возглас раздался по всем канонам жанра. Я подняла голову и встретилась глазами с заведующим моргом, Юрой Щегловым. Щеглов, склонившись надо мной, участливо смотрел на мои растрепанные волосы, слегка потекшую с ресниц тушь и отпечатавшийся на щеке след от наручных часов. Я, конечно, могла только догадываться, как выгляжу со стороны, но не сомневалась, что дело обстоит именно