Прах Анджелы. Фрэнк Маккорт
светит так ярко, что видно коров и овец на поле, – странно, почему они не уходят домой.
В комнате, где были только бабушка с дедушкой, прибавилось народу.
– Это ваши тетушки: Эмили, Нора, Мэгги и Вера, – говорит папа. – Еще есть тетя Ева, но она живет в Баллимене со своими детками, такими же как вы.
Тетушки не похожи на миссис Лейбовиц и Минни Макэдори – не обнимают нас и не улыбаются, только кивают.
В комнату заходит мама с близнецами, и папа говорит сестрам, что это Анджела и близнецы; тетушки снова кивают.
Бабушка уходит на кухню, и вскоре мы пьем чай с хлебом и сосисками. За столом говорит один Мэйлахи. Он показывает ложкой на тетушек и просит повторить, как их зовут. Мама велит ему есть молча. Глаза Мэйлахи наполняются слезами, и тогда тетя Нора гладит его по голове:
– Ну, будет, будет.
Интересно, почему все так говорят, когда Мэйлахи плачет, и что же все-таки «будет»?
Потом все долго молчат.
– Дела в Америке обстоят ужасно, – наконец произносит папа.
– Да уж, – соглашается бабушка. – Читала в газете. Но говорят, мистер Рузвельт – хороший человек, и кабы ты не уехал, то, может, уже с работой был бы.
Папа качает головой.
– Не знаю, что тебе делать, Мэйлахи. Тут еще хуже, чем в Америке. Работы нет, и, видит Бог, еще шестеро у нас не поместятся.
– На фермах работу поищу. И домик какой-нибудь маленький.
– А пока где жить собираетесь? – спрашивает бабушка. – И на что?
– Ну, пособие дадут, наверное.
– Думаешь, приплыли из Америки и сразу нате вам пособие? – замечает дедушка. – Его жди-пожди еще, а до тех пор что делать будешь?
Папа молчит, а мама смотрит в стену перед собой.
– Лучше вам в Свободное Государство[31] ехать, – предлагает бабушка. – Дублин – город большой, а на фермах в округе поболе работы будет.
– Тебе еще от ИРА деньги причитаются, – говорит дедушка. – Ты же свой долг перед страной исполнил, а в Дублине сейчас за это деньги раздают. Вот и поезжай, там помогут. Денег на автобус одолжим. Близнецы на коленях у вас посидят, за них платить не нужно.
– Ага, ладно, – соглашается папа, а мама так и смотрит перед собой, и глаза у нее мокрые от слез.
Мы поели и снова легли спать, а наутро все взрослые сидели с грустными лицами. Вскоре за нами приехала машина и отвезла нас обратно в лавку, где остался наш чемодан. Его подняли на крышу автобуса, и мы поехали дальше. Папа сказал, что в Дублин.
– А что такое Дублин? – спросил Мэйлахи.
Ему никто не ответил. Папа взял на колени Юджина, мама – Оливера. Папа смотрел на поля за окном и говорил мне, что вот тут Кухулин и любил гулять.
– А где же он угодил шаром в пасть псу?
– В нескольких милях отсюда, – ответил папа.
– Смотрите, смотрите! – закричал Мэйлахи.
За окном разлилась серебром огромная водная гладь, и папа сказал, что это Лох-Ней – самое большое озеро в Ирландии, то самое, в котором Кухулин купался после великих сражений. Разгорячившись
В 1922 году произошло разделение острова Ирландия на две территории: Северную Ирландию и Ирландское Свободное государство.