Рубашка. Николай Куценко
?
Седая мохнатая голова завкафедрой, тонкого и высокого как жердь, напоминала растрепанную метелку, вымазанную в белой краске, но в голубых глазах сквозила какая-то детская невинность и бояться его было бы, мягко говоря, несерьезно.
Сам же аспирант, среднего роста, худой, с темными ровными волосами и аккуратной челкой, с четко очерченным лицом, ярко выраженными скулами, острым подбородком, а главное – крупными карими глазами, выделялся редкой красотой среди студентов геофака, в большинстве своем серых и незаметных.
– А, это вы, Иван Денисович! Извините, просто задумался, – оправдываясь, промямлил Максим и зачем-то первым протянул профессору руку.
Профессор немного опешил, но сразу руку его пожал.
– Вы что вспотели-то весь? Нервничаете? – поинтересовался Иван Денисович монотонно, будто пытаясь загипнотизировать молодого аспиранта. При этом профессор слегка приподнял уже освободившуюся правую руку и махал ею в воздухе, словно дирижер на концерте.
– Есть немного. Защита все-таки, – ответил аспирант и тыльной стороной ладони вытер лоб, на котором блестели капельки пота.
– Так сейчас-то что нервничать?! – удивленно спросил профессор. – Сейчас-то чего? Это раньше надо было. А так-то уже всё! Мы же вас на защиту не просто так выпустили…
– В каком смысле? – все еще не понимал Максим. – Что вы хотите сказать?
– Ладно-ладно, хватит. Зайдите-ка ко мне на минутку, – махнул профессор уже левой рукой, будто не приглашая его в кабинет, а отгоняя муху.
Иван Денисович тихо толкнул дверь и исчез в темной комнате. Максим последовал за ним.
Ему и раньше приходилось бывать в кабинете заведующего кафедрой геофизики, но обычно в присутствии своего научного руководителя и других аспирантов. А вот чтобы один на один – такого еще не было. Профессор не стал включать верхний свет, а зажег лишь настольную лампу. В комнате от этого стало уютно: приглушенный свет создавал доверчивую, располагающую атмосферу.
Профессор уже сидел за столом и медленно перебирал бумаги, словно планировал раскрыть Максиму какой-то тайный план.
– Слушаю, – почему-то шепотом сказал Максим и почувствовал неуместность произнесенного слова.
Профессор тоже слегка удивился, нахмурился, но почти сразу заговорил:
– Хорошо, что слушаете. Вам сейчас это будет необходимо… – Он сделал небольшую паузу. – Так вот, я хочу, чтобы вы остались на кафедре. Преподавателем! Как вам такое предложение?
Максиму показалось, что голубые глаза профессора неестественно ярко заблестели.
От услышанного аспирант слегка опешил, но быстро обрел равновесие и даже вытянулся, словно пионер на собрании отряда.
Максим не знал, как реагировать: сразу отказаться он не мог, ведь было ясно, что от его решения зависит судьба сегодняшней защиты, но и согласиться тоже не мог: он уже подал заявление в НИИ, где планировал возглавить лабораторию. И преподавательская карьера в университете не выдерживала никакого сравнения с этим.
– Смотрю, что-то вы опять испуганы, – тихим голосом продолжил профессор, так же монотонно, как и раньше. Его тонкие длинные пальцы вертели карандаш, иногда крепко его сжимая. – Так вот, не надо ничего бояться! Это же для вас реальный шанс построить научную карьеру!
– Спасибо, Иван Денисович, я совсем не боюсь, но… – Тут Максим закашлялся, не зная, что сказать дальше. – Это очень неожиданно все… как-то…
– Я с вашим руководителем поговорил уже – он не против! Так что решайтесь, Максим, ей-богу. Чего тут думать? – Профессор тряхнул мохнатой головой.
Тон профессора стал меняться, и в его голосе появились нехарактерные звонкие нотки. Максим занервничал:
– Мне бы с супругой поговорить, а то без нее…
– Понимаю, вопрос серьезный. Сколько вам надо времени?
– Вечером решим, – задумчиво ответил Максим, глядя в окно. – Думаю, вечера нам хватит.
Профессор громко вздохнул. Чистые голубые глаза его стали грустными и печальными. Он положил карандаш на стол и подошел к окну.
– Знаете, Максим… – В голосе профессора появились чуть ли не нежные интонации. – Вы мне чем-то меня самого напоминаете, лет этак сорок назад. Амбициозный, умный, страстный, если хотите… Но неопределенный. Просто жуть какой неопределенный.
– Так ведь… – стал оправдываться Максим.
– Да-да, неопределенный. Это наш с вами общий минус. Но с годами пройдет, поверьте. В общем, так! Сейчас на защиту, после – отмечайте, а завтра – я жду вашего решения. И надеюсь, оно будет исключительно положительным!
– Да-да, конечно, – отвечал Максим, осторожно пятясь к двери.
– Удачи!
Профессор все еще смотрел в окно и не спешил оборачиваться к собеседнику.
– Спасибо, профессор, а вы сами-то подойдете?
– Ближе к концу. У меня тут дела еще… – Он выдержал небольшую паузу и наконец обернулся: – И да! Поздравляю вас еще раз!
– Спасибо, –