О рыцарях и лжецах. Татьяна Веденская

      – Но когда-то вы поняли все-таки, что это любовь? Не могут же люди просто так забеременеть, если они даже вместе учат анатомию, – влезла Фая, и они обе – моя сестра и мама ее парня – расхохотались. Я знала, что Игорь Апрель пришел в мир как результат любви двух врачей, что их семья – медицинская династия и что он для своих родителей стал чем-то вроде разочарования, сменив хирургию на психиатрию, а затем и вовсе уйдя с головой в психологию и мотивационные тренинги. Игорь был книгой за семью печатями, и даже его родители, мне кажется, не понимали до конца, что он за человек. И на черта ему сдалась эта психиатрия!

      – Любовь, конечно, была, но мы как-то не сразу это даже поняли, – пожала плечами Елена Михайловна. – Нет, конечно, мы всегда нравились друг другу. Очень нравились. Но только без безумия, без этих, знаете, катастроф и разбитых сердец.

      – Как у Игоря с Анной? – неожиданно жестко спросила Фая. Елена Михайловна даже растерялась на секунду, она явно никак не ожидала услышать этого имени. Призрак прошлого, которому просто не было никакого места за нашим столом.

      – Вы знаете про Анну? – Елена Михайловна была озадачена. И, кажется, встревожена. Интересно, почему? В конце концов, речь идет всего-навсего о юношеской влюбленности ее сына. Дела давно минувших дней.

      – Я знаю про Анну, да, – просто ответила Фая, продолжая невозмутимо мыть овощи в раковине. – Большая Первая Любовь, верно? Куча трагедий, сплошной Шекспир.

      – Вот именно об этом я и говорю. Большая Любовь – она же требует самоотдачи, времени и сил. Ты будешь переживать ее как большое приключение, будешь страдать, не спать по ночам, думать только о ней. Я примерно правильно описываю? В нашем случае нашей Большой Любовью стала сосудистая хирургия. Мы переживали нашу любовь к медицине так же тяжело, как если бы она была жестоким ветреным любовником. Переживали вместе, – Елена Михайловна ловко орудовала своим кухонным скальпелем, и я невольно поймала себя на мысли, что вот так же она вскрывает человеческие тела, чтобы проникнуть в то, что было природой тщательно скрытым.

      – Между прочим, это звучит очень романтично. Влюбленные в медицину влюбленные.

      – Мы ничего такого не понимали. Но, в целом, да, возможно. Мы были настолько вместе, что просто не представляли, что может быть как-то иначе. Помню, уже после ординатуры мы со Славиком поехали на конференцию по сосудистой хирургии в Париж, и это была та еще поездочка. В общем, неважно. После того как конференция закончилась, мы ехали в Ле Бурже. Приехали и уже там, на месте, поняли, что на самом деле нас привезли в другой аэропорт, который Шарля де Голля. Нет, времени у нас было еще полно, только вот такси уехало, мы одни, французского не знаем. Кое-как сориентировались,