Победа над последним врагом. Случаи воскресения из мертвых. Отсутствует
порить: в том, что смерть есть, уверен, наверное, каждый. Но что такое смерть – ответ на этот вопрос для человека верующего и для атеиста будет совершенно различным.
Для неверующего смерть – закономерная, обусловленная необходимостью трагедия, конец всякого бытия, переход в небытие.
Но не так для православного христианина, исповедующего, что Бог не есть Бог мертвых, но живых (Лк. 20, 38). Вера во Всеобщее Воскресение, в праведное воздаяние, в будущую вечную жизнь – одна из главнейших основ истинно христианского миросозерцания.
Однако как часто, особенно в наш век, можно слышать эти удивительно беспечные и в то же время такие страшные слова: «О чем вы! Кто вам сказал, что все это будет, разве же оттуда кто-нибудь возвращался?» Что сказать на это? Вспомнить о воскресении Господом четверодневного Лазаря, сына наинской вдовы, дочери Иаира? Но для неверующего собеседника евангельское свидетельство – не аргумент. Аргумент лишь то, что можно увидеть, в чем можно удостовериться самому.
И, наверное, поэтому именно в наши времена, времена неверия и какого-то страшного равнодушия ко всему, что относится к области духа, Господь столь часто доставляет нам такие неопровержимые удостоверения в существовании мира загробного, как возвращение к жизни людей, уже перенесших фактическую смерть. Людей, получивших опыт бытия иного и способных этот опыт передать другим.
Воскресение из мертвых – чудо, которое потрясает как самого вернувшегося в этот мир, так и непосредственных свидетелей и очевидцев. Человек был мертв, его тело, уже безжизненное, остывающее, вот-вот должно было упокоиться в недрах земли… И этот человек снова с нами! В жизни многих людей соприкосновение с такой очевидной реальностью потустороннего бытия производило коренной переворот: атеистов превращало в людей глубоко церковных; верующих пробуждало от сна нерадения, от той духовной спячки, в которую, увы, погружены многие из нас, заставляло со всей серьезностью отнестись к подготовке к переходу из времени в вечность. К той подготовке, в которой и заключается, по сути, смысл нашего земного существования.
«Обычный» же современный человек о вечности думает редко: временное и земное ближе и вожделенней. И когда уже независимо от воли его приходит необходимость подвести итог пройденного пути, то, оказывается, он к этому не готов. Ведь, не имея памятования о вечности, как и подготовиться к ней? А между тем эта неготовность – самая страшная ошибка, которую может допустить человек в своей жизни. Самая страшная потому, что поправить ее невозможно. После смерти уже нет покаяния, уже нет способа изменить что-либо в своей – вечной – участи, каждый восприимет лишь то, что уготовал себе сам: своей жизнью, своими делами. И потому, хотя Воскресение и будет Всеобщим, но для кого-то оно станет воскресением в жизнь вечную, а для кого-то – страшным воскресением осуждения (см.: Ин. 5, 29).
Часа своего не знает никто из нас, смерть не считается ни с чем, она уносит старых и молодых, немощных и полных сил, тех, кто уже устал от этой жизни, и тех, кто еще жаждет насладиться ею. И потому так важно то, что называли Святые Отцы памятью смертной, – памятование о своем исходе из этой жизни. Так важно, что, по слову преподобного Иоанна Лествичника, «как хлеб необходимее всякой другой пищи, так мысль о смерти нужнее всякого другого делания».
Но крайне важно также понимать, что именно ожидает человека после смерти и как следует готовиться к ней. Ведь часто люди, если и задумываются все же о смерти, то приобретают о ней и последующем за ней представления самые ложные, совершенно расходящиеся с учением Церкви Православной и потому тем скорее губящие человека.
На Западе, в частности, в США, феномен смерти привлекает к себе внимание не только людей верующих и духовных, но и людей науки. В последние десятилетия там появилось большое число так называемых «танатологов», проводящих исследование в этой ранее неведомой для науки сфере. Наиболее известные из них – Раймонд Моуди, Элизабет Кублер-Росс, Михаил Сабом и ряд других. Результаты их исследований сняли своеобразное «табу» с темы загробного существования, поставив мир перед лицом непререкаемой истины: действительно, со смертью тела личность человека продолжает свое существование.
Но каковы плоды признания этого факта на Западе, в среде, далекой от Православия? Иными словами, каково отношение западного человека к вопросу жизни и смерти после возвращения из мира инобытия? В качестве ответа на этот вопрос приведем несколько очень характерных отрывков из известной книги Раймонда Моуди «Жизнь после жизни»:
«Я полагаю, что этот опыт (клинической смерти— Сост.) что-то определил в моей жизни. Я был еще ребенок, мне было всего десять лет, когда это произошло, но и сейчас я сохранил абсолютное убеждение в том, что есть жизнь после смерти; у меня нет ни тени сомнений в этом. Я не боюсь умереть».
«Когда я был маленьким мальчиком, то, бывало, боялся смерти. Я, бывало, просыпался ночью, плакал и устраивал истерики… Но после этого опыта я не боюсь смерти. Это ощущение исчезло. Я больше не чувствую себя ужасно на похоронах».
«Теперь я не боюсь умереть. Это не значит, что смерть для меня желанна или что я