Основы Новой Морали. Евгений Александрович Марков
друга. Конечно, количество трупов увеличится, но жить станет менее страшно, потому что преступность упадет.
Преступники легальное оружие для совершения преступлений не используют. Никто не пойдет грабить банк с легальным стволом, потому что это равносильно разбрасыванию своих визитных карточек на месте преступления.
По статистике большинство убийств в стране носят бытовой характер (по пьяни) и совершаются бытовыми предметами – кухонный нож, мясорубка, утюг. Почему никто не требует запретить мясорубки?
Чем противникам оружия мешает легализация пистолетов и револьверов? Ничем. Ты – противник оружия? Ну, так не покупай себе пистолет! Никто же не заставляет… Но ведь они хотят не себе запретить владение оружием, а другим! В том числе и тем, кто не является противником оружия.
Если обычному человеку государство запрещает эффективно защищаться против вооруженного преступника, преступники в таком государстве имеют преимущество перед законопослушными гражданами. А в тех странах, где чашу социальных весов, на которых лежит нелегальное оружие, уравновешивает другая чаша – с легальным оружием, преступность теряет свое инструментальное преимущество перед гражданским обществом.
Чем больше в стране легального оружия у граждан, тем меньше проявляет себя преступность. К росту насилия может приводить только нелегальное оружие.
Человек, просто имеющий пистолет в кармане, причиняет кому‑нибудь непосредственный вред? Нет, не причиняет. Стало быть, наказывать его не за что: нет пострадавших – нет преступления. Все это будет под определенным контролем со стороны общества. Также, впрочем, как и владение пистолетом. Никто ведь не собирается продавать оружие детям и сумасшедшим ввиду их недееспособности.
Разрешение скрытого ношения и хранения пистолетов и револьверов касается только любителей оружия, поэтому закон должен быть принят, несмотря на протесты нелюбителей. Тогда любители оружия приобретут его, а противники останутся при своих – не станут покупать пистолет. Собственно, они и сейчас его не имеют. Зато сейчас они имеют наглость распространять свою точку зрения на всех: мы сами не хотим и вам запретим! Эгоистичная позиция, согласитесь. Это все равно, что противники манной каши стали бы запрещать ее всем: «Как вы можете ее есть?! Это же противно природе человеческой! Там же комки!..»
Оружейный вопрос – это на самом деле вовсе не вопрос вооружения народа. Это вопрос психологический – вопрос доверия или недоверия.
Некоторые вполне здравомыслящие на первый взгляд люди боятся не только вооруженного соседа, но и самих себя: а вдруг, имея пистолет, я кого‑нибудь сгоряча убью?! До этого он сгоряча никого не пырял ножом, не глушил сковородкой и слова грубого не сказал, а с появлением пистолета – немедленно убьет!
В России вообще действует абсурдный принцип ограниченного доверия к людям. Зеленому, необстрелянному 18‑летнему пацану, призванному в армию, Родина дает автомат Калашникова. Доверяет!