Дети богов. Герои. Мифы и сказания. Любовь Сушко
ты бестолковая, потому мы здесь и сидим, чтобы никто не приблизился, и не родился сын, только напрасно царь думает, что ему удастся провести богов.
Старуха замолчала, она боялась выдать какую-то страшную тайну, или опасалась того, что их кто-то может услышать?
– Отец жесток и безрассуден, но он не мог так со мной поступить, я не верю в это, – лепетала Даная, в глубине души понимая, что именно так он с ней и поступит. И если оглянуться по сторонам, то ничего больше никогда не случится.
Чтобы не разрыдаться, она снова вспомнила свой чудесный сон о золотом дожде. А что делать, если только сны ей и оставались? Реальность исчезла где-то за чертой бытия.
Но как прекрасен был этот сон. Даная купалась в лучах, в потоках золотого дождя, и получала такое наслаждение, которого никогда прежде не могла чувствовать.
Пробуждение было мучительным и долгим, но ей хотелось как-то вырваться из страстного золотого плена. Наверное, от счастья и наслаждения можно умереть так же, как и от горя…
Но он оборвался, хотя еще целый день, окутанный тьмой, он будет ей являться то там, то тут. А вот пробуждение было ужасным, она снова возвращалась к богине, раздору, пророчеству и не могла понять, как ей быть и что делать дальше. Но что можно было делать в темнице, где нет ни мышонка, ни лягушки, ни неведомой зверюшки, только одна старая служанка ворчит где-то рядом, она недовольна тем, что здесь придется жить и помереть, хотя вроде бы ни в чем не виновата.
Даная к вечеру, кажется это был вечер, осознала, что никогда не выйдет отсюда, ну разве что когда умрет, и ее отправят на тот свет, а Аид, только тогда она и сможет покинуть темницу..
– Мне не страшен мир тьмы, что там может быть из того, чего нет тут? —говорила она улыбаясь загадочно…
ГЛАВА 8 ТАЙНОЕ СВИДАНИЕ
Эрида тем временем отправилась назад, на Олимп, куда ее тоже не звали, ее вообще никто никуда не звал, но она уже привыкла оставаться незваной, и даже радовалась тому, что все, куда она являлась, начинали пугаться, теряться, а то и заикаться. Это доставляло ей какое-то странное удовольствие, несравнимое ни с какими другими.
Так вот там она и рассказала Зевсу и всем, кто пировал с ним, как обычно, о другом пире, во дворце царя Акрисия.
Зевс удивленно поднял брови. Не верить Эриде он не мог, зачем ей лгать, но как может себя вести смертный, пусть и царь.
Впрочем, чем лучше были и Уран и особенно Кронос, пожиравший своих детей – этот царь только запер свою дочь, проглатывать он ее не стал. То ли смелости не хватило, то ли хочет с судьбой поиграть. А может он просто не ведает, что творит? Ведь может быть и такое,
Олимпийцы постарались забыть эту печальную историю, мало ли их уже было прежде, еще больше будет в их реальности, но Зевсу хотелось взглянуть на безумного царя, который так напоминал ему безрассудного отца. Огонь борьбы, противостояния сжигал его душу. Ведь если бы не потерявшая страх его мать, то и он бы