Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 1. Борис Алексин
постоял несколько секунд, затем, бормоча что-то себе под нос, поскорее убрался в свою каморку, боясь, как бы «барин» не передумал.
На следующий день в московском поезде можно было видеть еще довольно молодого человека, стоящего у окна вагона второго класса, поглядывающего на проносящиеся мимо заснеженные ели, постукивающего ногою в такт стуку колес и напевающего: ни-на, ни-на, ни-на, ни-на… И вдруг громко произнес:
– Итак, решено, это будет Нина!
Сидевший на диване в купе чиновник с седыми бакенбардами и орденом Св. Анны на шее укоризненно посмотрел на молодого человека и пробурчал:
– Ну и молодежь пошла! – и снова уткнулся в «Правительственный Вестник» с новым указом о производствах и награждениях.
Этот веселый несдержанный господин был, конечно, Болеслав Павлович Пигута, в жизни которого почти одновременно произошли два самых противоречивых события: только что был похоронен тесть – событие грустное, тесть был еще не очень стар, и Болеслав Павлович любил и уважал его. И событие радостное – родилась вторая дочка, которую он очень хотел иметь и появления которой с нетерпением ждал.
Так семья Пигута увеличилась еще на одного человека, появилась вторая дочка Ниночка; ее, конечно, назвали так, как этого захотел отец. А еще через полтора года родился у Марии Александровны и третий сын, названный Борисом.
Семья выросла до семи человек. Она требовала довольно больших средств на содержание, а получить их было неоткуда. Жалование земского врача было не велико, заработок в Судиславле и того меньше, а прочие доходы – гонорары от визитов и вовсе мизерные. Дело в том, что своей резкостью, порою доходящей до грубости, которая прорывалась у Болеслава Павловича всякий раз, когда он убеждался, что его приглашали по пустякам, он отпугнул всех богатых клиентов. Местные помещики, привыкшие смотреть на врача как на слугу, хотя и образованного, не могли терпеть его часто очень справедливых замечаний и предпочитали приглашать старого врача из Судиславля. Тот был, может, и менее сведущ, зато безусловно верил или делал вид, что верит, всем многочисленным жалобам и стонам своих избалованных пациентов.
С помещиков победнее или со своих знакомых Пигута вообще не брал гонорара, «принципиально» не брал он денег и с многочисленных больных из крестьян.
Вопрос о материальном положении семьи становился все острее. И конечно, нечего было и думать о том, чтобы нанимать к детям каких-либо гувернеров или учителей. Все догимназическое образование их Мария Александровна должна была осуществить сама. Ведь даже ежедневные нужды семьи часто покрыть было нечем.
Если бы удалось увеличить больницу, то вопрос разрешился бы просто, при больнице на 50 коек жалование земского врача было почти в два раза больше. Это было бы совсем хорошо. Но как это сделать? Кинешемская управа от покупки Рябковского дома, а также и от строительства нового в Адищево категорически отказалась.
Как это иногда бывает, помог случай.
Еще