Второй Фаэтон: восемь часов до смерти. Ярослав Александрович Бутаков
отец посвятил десятилетия своей жизни на то, чтобы мой народ мог счастливо жить здесь и сейчас. По милости Всевышнего, он сделал райскую жемчужину из страны, дарованной нам Всевышним. Но если мы по какому-то недосмотру потеряем её, как мы оправдаемся на Страшном Суде? Что я скажу тогда моему отцу, не говоря уже о Всевышнем? И как будет жить мой народ? – изрёк эмир и повернулся к министру, показывая, что уже достаточно ясно выразил серьёзность обуревающей его тревоги, и что настала пора теперь высказаться министру.
– Как я уже сказал, мой государь, источник столь разнообразных явлений должен лежать где-то в одной сфере, смежной со всеми ними, – сделав паузу, начал министр. – Общеизвестно, что многие животные предчувствуют будущие природные катастрофы и покидают места, где они должны произойти. Особенно это касается землетрясений и извержений вулканов. Обычно это происходит непосредственно перед катастрофой. Исчезновение, после которого долго ничего не происходит, кажется явлением необычным, но, по-видимому, указывает на длительный характер предстоящей катастрофы, а также на то, что она может произойти внезапно в любой момент. Отмеченные единичные проявления вулканической и сейсмической активности там, где её раньше не было, свидетельствуют, что подобное может повториться ещё несколько раз в различных местах Земли. Я бы связал с этим и нынешнюю странную аномалию магнитного поля Земли. Видимо, где-то в глубоких недрах нашей планеты происходят процессы, ранее неизвестные науке. Чем они могут грозить, об этом мы пока можем только гадать…
– А вот гадать-то как раз бы и не хотелось, хотелось бы знать, – неподобающе, не по-восточному перебил эмир, но тут же осёкся и наклонил голову, показывая что понимает неуместность своей реплики, извиняется и велит министру продолжать.
– Я полагаю, мой государь, что мы не можем ждать выводов от учёных Европы и Северной Америки, – продолжил министр. – Они всегда слишком осторожны в публичных выступлениях, боясь потерять своё реноме. Кроме того, их представители разных наук очень плохо обмениваются данными. Каждый варится в своём молоке, и выдаваемая ими картина получается весьма односторонней. На её основании невозможно построить комплексный прогноз. Одновременно с этим, мы сами пока, к сожалению, не располагаем достаточной базой учёных такого уровня.
– Что же ты предлагаешь, учитель?
– Я бы занялся вербовкой известных в Европе, Северной Америке и на Дальнем Востоке геологов, геофизиков, сейсмологов. Прежде всего – тех, кто имеет оригинальные концептуальные взгляды, расходящиеся с господствующим мнением их коллег. Если даже нескольких из них удастся склонить к сотрудничеству, это будет удачей. Но я не располагаю соответствующими полномочиями…
– Ты мудр и дальновиден, учитель, – одобрил его эмир. – Составь в течение четырёх дней список кандидатов и передай его лично мне. В это время можешь не заниматься другими делами. В следующие три дня составь список своих сотрудников, которые смогли бы вступить с ними в контакт