Последний рыцарь Тулузы. Юлия Андреева
подвигом, помогая тому стягивать с раненого плеча порванное в нескольких местах, красное от крови и черное от копоти сюрко. Словом, воины занимались привычными делами.
Я нашел глазами Раймона. Мальчишка стоял посреди пылающей ржи с окровавленным мечом в руках и плакал. Перед ним на коленях стояла спасенная им девочка и тоже выла, что было сил, цепляясь за его одежды и целуя ноги.
Коса девчонки была толщиной с мою руку, и это было удивительно красиво.
Меж тем, безрукого раздели донага, и удавили на яблоне. Я услышал стон, чуть ли не у меня под ногами – лучник вырывал стрелу застрявшую в груди еще живого разбойника. Спокойно и деловито его друзья искали свои стрелы, изымая их из трупов и раненых.
Я подошел к Раймону и приобняв его за плечи подвел к остальным. Он плакал.
Несмотря на то что просьба графа любым способом помешать его сыну выдержать пост и получить посвящение неожиданным образом исполнилась, мне было искренне жалко Романе, потерявшего свою мечту не из-за собственного неразумного или злого проступка, а поднявшего меч ради того, чтобы защитить женщину.
Утро застало нас за похоронным делом. Из ста отборнейших тулузских воинов у меня осталось восемьдесят. Причем пятеро опасно раненных. Добравшись до соседней, не потревоженной разбойниками деревни, мы потратили сутки на приведение себя в должный вид, а также покупку лошадей и провианта. Раненых нам пришлось оставить там, снабдив их какими-то деньгами, и пообещав выслать за ними отряд. Потеряв двадцать человек, я не хотел утратить еще и этих пятерых. Замечательно, что ни Раймон, ни я не были ранены. Несмотря на то что на мне, что называется, не было живого места, а лицо опухло и почернело от синяков, я старался не думать об этом.
Бриллиантовый крест
Отъезд отряда был запланирован на следующее утро, ночью Раймон велел через пажа, развлекающего господина вечерними песнями, чтобы я пришел к нему.
– Анри! – Раймон велел мне приблизиться к своему жесткому ложу, – я хотел поговорить с тобой. Милый Анри. – На секунду он посмотрел на мое лицо и отвел взгляд. – Я нарушил пост и прикоснулся к оружию. – Он глубоко вздохнул. – Это значит, что мечте моей не суждено сбыться. Я потерпел поражение и после возвращения в Тулузу отец подберет мне невесту. А значит, я никогда, никогда уже не смогу… – он сжал кулаки. – Катары ни за что не согласятся принять человека, не выдержавшего испытания. Горе мне! Горе! Горе! – Он ударил кулаком по деревянному настилу, на котором лежал.
– Зато наши рыцари будут прославлять вас за этот подвиг, трубадуры будут петь прекрасные песни, которые не умрут в веках! Ваша жертва сеньор никогда не будет забыта и потомки…
– Молчи Анри! Молчи. И без тебя тошно! – Раймон вдруг порывисто сел, стиснув мою руку. – Анри – ты друг мне? Ты выполнишь то, о чем я тебя попрошу сейчас? Поклянись, что исполнишь одно мое желание, и я вознагражу тебя по-королевски.
– Мне ничего не нужно, мессен, – я поцеловал руку Раймона. – Клянусь вам, что я постараюсь сделать все,