Калинка-малинка для Кощея. Марина Сергеевна Комарова
их, – мрачно сказал Микула Радянинович.
Люди неохотно начали расходиться. Родственница и вовсе сверкнула тёмными глазищами, отчаянно расстроенная, что лишили возможности послушать, а потом растрепать сплетни по всем Полозовичам.
Но через достаточно быстрое время моё подворье опустело.
Забава зорко смотрела вслед ушедшим, чтобы никому не пришло в голову задержаться вроде как случайно и чего подслушать. Всё же, хоть я и живу здесь с рождения, о том, как чудеса творю, никто почти не знает. Жаждут узнать, но не могут. На то и сила чудесная, в тайне должна быть от чужих глаз. На результат посмотреть – это пожалуйста, а вот на процесс – запрещено.
Я подхватила шмыгавшую носом Ельку под локоть и повела в дом.
Дверь открылась сама, пропуская нас в прохладные сени. Тут же окутало запахом дерева, целебных трав и ягод. Тихонько скрипнули половицы под ногами, приветствуя меня нечеловеческим голосом:
– Здравствуй, хозяюшка милая. С возвращением.
Я прошла в горницу, поманила за собой Ельку. Та уже почти успокоилась, правда, из светлых глаз так и не ушли страх и беспокойство.
– Садись за стол, – велела я. – И рассказывай.
А сама достала бутыль с настоем на травах и налила в глиняную чашку. Всё же Елька – девица впечатлительная. Чего увидела – и сразу в крик. Поэтому, дабы сама успокоилась и больше рыдать не вздумала, пусть вот травок попьёт. Всё одно польза для организма, это я как лекарка говорю.
Поставила перед Елькой, которая явно немного робела в чудом доме, чашку.
– Пей.
Она поколебалась минутку, но всё же выпила отвар. Сделала глубокий вдох. А потом так тихо-тихо сказала:
– Леля змей унёс.
Я приподняла бровь и села напротив. Даже отодвинула в сторону стоявший в центре стола горшок с медом, чтобы лучше видеть её лицо. Мёд тут не просто так стоит: вечно домашние духи прикидываются миленькими да бестелесными, но при этом норовят подкрепиться чем-то материальным. И желательно повкуснее. Один без ума от сладостей, другому – вяленую рыбу подавай да пиво домашнее. А ещё домовые, называется, никаких денег на них не хватит – кормить постоянно эту ораву.
– Какой змей? – спросила я, пытаясь представить, как моего гибкого да ловкого Леля мог унести змей.
Воображение подсказывать отказалось. Всё же Лель у нас добрый молодец, мечом владеет хорошенько. Да и завидный жених на все Полозовичи, девицы по нему так сохнут, долго глядят вослед и ночами вздыхают. А змеи – так это у нас не удивление.
Само название деревни от полозов происходит. Жил тут давным-давно Змеиный царь со своим змеиным народом. Как на земле, так и под землёй. Владения его простирались аж до Ночных гор и уходили в пещеры. Где уж там граница тех владений проходила – никто не знает. Да и не узнает никогда. Одни лишь сказители ходят от деревни к деревне и рассказывают всякие холодящие кровь истории, что однажды царь вернётся, потому что не простил он нашим богатырям много. Что именно – тоже неизвестно. То говорят, что виной всему красавица Золотава,