Двойное алиби. Самид Агаев
где был?
Муж. – у Васи.
Жена звонит Васе. – Мой у тебя был?
Вася. – Что значит был, он и сейчас у меня.
Женская солидарность. Жена не ночевала дома.
Муж. – Где была?
Жена. – У Вали.
Муж звонит Вале. – Моя у тебя была?
Валя. – Нет, конечно, я тебе давно говорила, что она гулящая.
– Смешно, – сказала Мария без улыбки.
– Извините, – сказал Славин, – кажется я проявил бестактность, не сообразил.
– Ладно, не парься, все нормально, однако соловья баснями не кормят. Сейчас продукты питания организую.
Мария ушла. «Черт возьми, – сказал себе Марк, – в доме повешенного не говорят о веревке, досадная оплошность, где ваше чувство такта»? Он взял кочергу и стал ворочать поленья в камине. Предложение остаться на ночь взволновало его. Помимо воли, это было не рассудочное. Раздался звонок. Мария вернулась, ответила, – алло, алло, – потом выдернула телефон из сети, прикрыла дверь на кухню. Но Марк все равно почти все слышал, хоть и старался не слушать, потому что был воспитанным человеком. Громким яростным шепотом женщина взывала к совести невидимого абонента. «Десять лет жизни коту под хвост, лучшие годы я тебе отдала, – расслышал Марк. – Про деньги забудь, считай, что это компенсация морального ущерба. – Разговор закончила словами – да пошел ты, будет так, как я сказала или я сделаю так, что всю лавочку твою закроют. Это мое условие».
Потом наступило молчание. «Черт, вот угораздило меня попасть в супружескую свару, – сказал себе Славин. – Зачем я посетил сей мир в его минуты роковые, или как там?»
– Ты можешь мне помочь? – После долгой паузы крикнула Мария.
Марк пошел на зов. Она улыбалась, как ни в чем, ни бывало, держала в руках поднос с закусками, глазами показала на трехлитровую банку с солеными огурцами.
– Можешь это взять?
– Могу, но зачем. Кто же ест на ночь соленые огурцы, жажда замучает.
– Какой рассудительный, но ты прав. Тогда возьми нож и разделочную доску. Будем там все резать. Для сервировки нет ни времени, ни желания.
– Давай, я поднос возьму.
– Нет, я сама, лучше нож, а то я его боюсь.
Марк кивнул, взял деревянную доску и большой узбекский нож с ручкой из маральего рога. Последовал за ней.
– Угостить особо нечем. Мы здесь были в воскресенье. А сегодня у нас – среда. Все, что нашла. Негусто, но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Словом, дареному коню в зубы не смотрят.
– Это называется негусто?! – усмехнулся Славин.
– А как это называется?
– Это называется, у кого щи пустые, а у кого жемчуг мелковат.
Мария несколько секунд сердито смотрела на него, а затем захохотала. Отсмеявшись, сказала:
– Спасибо, рассмешил. Вот нож, а вот – продукты. Режь и ешь. Хлеба жалко нет.
– Хлеб будет лишним за этим столом. Со свиным рылом да в калашный ряд.
Мария опять засмеялась. Смех был заразителен, Марк тоже улыбнулся.
– Почему я смеюсь? Мне сегодня плакать надо, а я смеюсь, – удивленно сказала Мария.
– Может, это смех сквозь слезы?
– Слез