Великая Испанская империя. Хью Томас
являлись земледельцами, то есть сами пахали землю, а не просто растили скот. В Новом Свете «пасторалистами» являлись белые европейцы, а все земледельцы были naturales. Владельцами крупного рогатого скота всегда тоже являлись европейцы, а правами коренных земледельцев охотно и умело пренебрегали. Чтобы сохранить контроль над пастбищами, испанцы часто прибегали к помощи африканских рабов, крепких телом, равнодушных к чужим страданиям и безжалостных; нередко эти рабы оказывались эффективным орудием в руках испанских землевладельцев. К слову, большинство пастухов в ранние дни испанского владычества в Новом Свете составляли чернокожие, свободные и рабы.
Транспортировка по озерам людей и грузов, как и до 1520 года, осуществлялась на больших каноэ, выдолбленных из цельных древесных стволов. Эти каноэ имели неглубокую осадку и квадратный нос, хороший плотник мастерил такую лодку всего за неделю или около того. Индейцы нисколько не утратили прежних навыков в этом ремесле, тогда как испанцы пользовались в основном вьючными животными или колесными транспортными средствами.
Естественно, возникало и длилось соперничество между энкомьендеро и пасторалистами, пускай все они были испанцами по происхождению. Первые воспринимали свои энкомьенды как будущие крупные поместья, где они сами станут решать, что им хочется выращивать. Своих «подотчетных» индейцев они привлекали к чрезвычайно разнообразным видам предпринимательской деятельности.
В долине Мешико в конце шестнадцатого века насчитывалось, по разным сведениям, до двадцати шести ферм, каждая из которых высаживала менее двадцати фанег (см. Глоссарий) пшеницы210, что составляло около 5 процентов от общего производства зерна в регионе. Еще имелось до восьмидесяти умеренно крупных фермерских хозяйств, которые производили около 70 процентов зерна, засевая в среднем от двадцати до девяносто фанег каждая; и до семи крупных хозяйств, производивших 22 процента зерна. Большинство пшеничных полей к 1570 году занимали приблизительно по 150 акров, а наибольшее по размерам поле достигало 600 акров211. Территория под пшеницу, как явствует из документов, выросла вчетверо с 1560 по 1600 год, а производство зерна как будто увеличилось двенадцатикратно212.
Вице-король Веласко сделал многое для избавления индейских деревень от животных, ради того, чтобы предотвратить использование земли для выпаса скота безответственными пасторалистами. Даже права на общинные пастбища не действовали в пределах лиги (трех миль) от деревень, а выпас на стерне официально ограничили двумя «послежатными» месяцами. Однако к 1600 году, вследствие вымирания коренного населения, пасторалисты затеяли, как выразился выдающийся калифорнийский историк Лесли Берд Симпсон, «экологическую революцию громадных масштабов»213. Эта революция, если она была таковой, стала результатом появления latifundia (больших поместий), одни из которых создавались энкомьендеро, а другие становились плодами деятельности религиозных орденов. Так, иезуитская гасиенда Санта-Лусия