Тайная жизнь влюбленных (сборник). Саймон Ван Бой
страх, проплыть на нем вдоль гребня волны. Я хочу, чтобы море донесло до неподвижных тел друзей мою неиссякаемую любовь и рассказало им: я нашел девушку, которая станет моей женой, и должен попрощаться с ними, но никогда не забуду наши славные времена, во всяком случае, пока жив.
А больше всего мне хочется верить, что меня выбрали помогать на буксире не случайно. Я хочу думать, что на это есть причина. Я хочу верить в это больше, чем во что бы то ни было, ведь если все произошло случайно, значит, Бог умер, не успев довести до ума наш мир.
Не те ботинки
Когда он добрался до входа в старую шахту, было уже за полночь. Дождь стих. В лунном свете серебрились лужи. С мокрых прядей волос, прилипших ко лбу, капала вода.
В земле округа Эдмонсон ничего не добывали с тех пор, как Гражданская война расколола Кентукки на две части. Вход в шахту представлял собой переплетение балок, увитых плющом. На рельсах догнивали вагонетки, съеденные ржавчиной.
Воздух был плотный и влажный. Белые клубы пара от дыхания поднимались в темноту. Под ногами хрустели осколки битого стекла, похожие на упавшие звезды. Его ботинки – насквозь дырявые – были те самые, что она сняла с полки магазина много лет назад.
– Ты такой красивый, – сказала она тогда в магазине.
– Ты просто красавец в этих ботинках, – сказала она по дороге домой в тряском грузовике много лет назад.
Он пробирался мимо старых угольных ям, дальше в ночь, мимо призраков шахтеров, сплетничающих над кружками. Ему вспоминались фотографии, что она держала под кроватью, портреты предков на бумаге медового цвета. Уэльский хор, бородатые мужчины в мундирах, женские головы, выглядывающие из белых накрахмаленных кругов, изъеденные угольной пылью щеки на фоне свинцовых небес, первый автомобиль в городке, газовые фонари.
Переступив через рухнувшую стену, он продолжал идти, пока перемешанные с битым стеклом камни не сменил травяной ковер. Луг спускался к реке, будто потихоньку окуная свои сокровища в кипящую водяную струю. Остановился и прислушался. Тихий шепот реки. Его собственное дыхание. Ветер, колышущий влажные стебли травы.
Они пробыли вдвоем всю вторую половину дня, жадно впитывая друг друга после шестилетнего перерыва. Где бы он ни находился, округ Эдмонсон его не отпускал. Ее дом!.. Стрекот цикад, ароматы жаркой ночи, прозрачный, холодный пруд – все сговорилось его вернуть.
Теперь, стоя на пологом холме в преддверии нового дня, он отчаянно пытался освободиться от оков жизни, которой не захотел. А вокруг струились переливы ее голоса, словно бесконечная мелодия тающей сосульки.
Увидев его через шесть долгих лет, она почему-то обрадовалась. Она работала там же, где и раньше, и даже не попыталась изобразить удивление, словно все это время он был где-то рядом. Старенький пикап промчал их через городок. По улицам носились дети; она сбросила туфли и вела машину босиком. Когда автомобиль выбрался на проселок, коров и деревья на лугу окутал густой розовый туман. Проехав несколько миль по пыльной