Венера в бегах. Рассказы. Артур Одинцов
грудь. Отсюда было видно, как голова жены медленно входила в живой проем. Негр, не прекращая трепещущего танца, с улыбкой наблюдал за манипуляциями странной пары. Когда до черных тестикул оставалось совсем чуть-чуть, негр не сдержался. Его тяжело достоинство, спеленутое презервативом, с влажным шлепком плюхнулось Лене на спину. Лобов видел, как резиновый кончик, стремительно вздуваясь, увеличивался в размерах. Лена, так и не добравшаяся до цели, внезапно вскинула голову.
– Черт, чуть шею не сломала! – засмеялась она.
Лобов улыбнулся. Нет, на кассете была не Лена. Теперь это было очевидно. Та была куда гибче. И бесстыднее. И это было приятно сознавать.
Лобов поднялся
– Ты куда? – спросила Лена, переворачиваясь на спину.
Негр, сидя в постели, неспешно снимал переполненный спермой презерватив.
– Сигареты принесу… – Лобов прикрыл за собой дверь прихожей.
Заученными движениями накрутил на ствол головку глушителя. Глушитель для пистолета был тем же, чем презерватив для живого члена. Только презерватив делал безопасным удовольствие, а глушитель – смерть.
Лобов приоткрыл дверь, нащупал выключатель. Свет сделал мишени зримыми. Первая пуля вошла негру в голову. Черное тело угольным пластом рухнуло на тело Лены. Она завизжала. Лобов неторопливо обошел кровать и выстрелил жене в открытый рот. Туда, где совсем недавно был чужой член. Вторая пуля срикошетила, впилась в подушку. Белый пух фонтанчиком взвился в воздух.
Теперь Лобов осознавал – Лена была обречена. С самого начала. И не важно, снималась она в том фильме или нет. Тот, кто прислал ему кассету, ясно дал ему это понять. Жена Цезаря должна быть вне подозрений. Или же – она должна быть мертвой. У Лены не было шансов.
Лобов слышал: над лесом летела теплая стая. Он торопился. Гусиная охота не ждет.
Сказка без конца
Светлана напоминала порочную нимфу. Стройная, голубоглазая, с тяжелой, прорывающей платье, грудью она смотрела на Зуева, с каким-то искушенным пониманием. Даже не верилось, что она девственница.
– Раздевайся! – шепнул шестидесятипятилетний жених, нетерпеливо срывая покрывало с кровати.
Светлана посмотрела по сторонам, на стены по – богемному завешанными картинами, на мещанскую мебель и подняла руки. Белое платье взлетело вверх, как пена из бутылки со взболтанным шампанским. Уставившись в потолок, легла рядом с Зуевым. Он провел ладонью по ее нежному животу, поднялся выше, ощупал соски. Близкая к нему голая нога обжигала молодым жаром. Зуев подтянулся на руках и перебросил свое тело через тело невесты. И руки, и глаза, все буквально говорило о том, что ее тело идеально соответствует его требованиям.
А требования Зуева были предельно конкретны. Он мечтал о блондинке с пышными формами, с большой – не меньше четвертого размера – грудью. Кроме этого блондинка должна была быть не выше 160 сантиметров, иметь длинные золотистые волосы до пояса, и быть не старше 25. Но самым