Венера в бегах. Рассказы. Артур Одинцов
еще раз посмотрел на сидящую девушку. Она была почти голой. Тяжелая грудь едва умещалась под наброшенным платком. Трусы-то, хоть, на ней есть?
– А куда ж ты денешься? – сказал я, с угрозой глядя в испуганные глаза сутенера и ресторанщика.
Мы прошли на кухню. Сели за стол.
– Вы не поверите, но дядя Ашот, выпил у меня столько крови… – Греков вздохнул. – Я знал его еще по тем временам… Он работал шеф-поваром в ресторане «Баку». А я в те годы как раз девочками начинал промышлять… – он кашлянул. – Где-то лет семь назад Ашот вышел на пенсию. Как-то мы встретились на Невском. Ашот пожаловался. Дескать, денег нет, жена умерла, сын погиб в Карабахе… Остался один, как перст. А я знал, что у него приличная квартира в центре. Ну и предложил: давай, я тебе каждый месяц буду платить по 200 долларов, а после твоей смерти квартира останется мне…
Греков оглянулся и придвинулся ближе, понизив голос до шепота.
– Признаюсь честно, я думал, что его хватит ненадолго. Он тогда, как договор заключали, такой болезненный был, хилый… Думал, максимум год протянет, полтора…
Греков покачал головой.
– А вышло совсем не то… – ресторанщик засмеялся. – Однажды зашел к нему навестить с одной целкой после десятого аборта. А дед как начал за ней увиваться. Я ему ее на ночь оставил, думаю, пусть старик побалуется … – Греков возмущенно закатил глаза. – Шесть раз за ночь! – он прищелкнул языком. – И это в семьдесят два года! Скажу честно, телке даже понравилось. Не ожидала она такой прыти от старикана. А потом, – Греков хлопнул себя руками по коленям, – Ашот так разошелся… Представляете, он месяцами денег у меня не брал, требовал девками. То подай ему блондинку с пятым размером сисек, то негритянку с толстой жопой, то крестьянку с косой до пят…
– Ну, с крестьянками-то, наверное, трудно было? – я не удержался от подначки. – Что-то я в твоем гареме таких не припомню?
Греков возмущенно осклабился.
– Да полно у меня всяких! – он перекрестился. – Но теперь все! Слава Богу, отлюбил свое старикан…
Он улыбался. Меленькие зубы рассыпались блеском. Провел ладонью по лицу, стер улыбку, тревожно глянул на меня.
Ох, брешет, зараза!
Я не успел ничего спросить. Греков, перегнувшись через стол, крикнул:
– Светка, начальник требуют! – он протянул руки в сторону входящей девушки. – Вы только посмотрите! Чем не крестьянка? Васнецов с Венециановым отдыхают…
Девушка остановилась в дверях. Белое, крепкое тело, закутанное в прозрачную накидку, светилось молочным блеском. Грудь торчала. Коричневые кружки сосков, вздернутые гвоздиками, были похожи на грибные шляпки. Волосяная дорожка, выстриженная клином, как бородка революционного демократа, стекала ручьем с покатого лобка в розовую ложбину.
Я отвел глаза.
– Ты чего, дура, трусы не надела? – недовольно буркнул Греков.
Девушка пожала белыми плечами.
– Да не найти никак. Ашот спрятал… – она