Карта памяти. Максим Смирнов
в любви и кошачья шерсть на моих куртках.
Мне очень не хватает ее. Не ее, как человека, который был всегда рядом, а как самого смелого человека, который был рядом. Здесь меня все называют фантазером, мечтателем, когда я рассказываю то, о чем думаю на самом деле. После этих слов я перестаю говорить так, как бы это сказал я, а говорю так, как меня поймут. Очень сложно любить все вокруг, когда нет того места, куда можно было прийти и остаться в нем понятым. Такое место мы с Алисой называли домом. Это не какое-то конкретное место, у которого есть адрес и соседи. Это собирательный образ дома, где любят, понимают и не дают уйти. И самое главное – нет причин для смерти той твоей сущности, которую ты воспитывал в себе с детства и берег от мира, чтоб не разрушить в ней самое святое. В наше время квадратные метры и стены мало кого волнуют. Сегодня дом – это отсутствие одиночества при том, что не нужно ломать Себя.
Я не видел Алису уже несколько месяцев. Она ушла, чтоб осуществить свои мечты, чтоб использовать тот опыт, полученный за четыре года пребывания в каком-то сне. Она все-таки переехала в Ки-вэй и уже там пыталась найти свое место. Я не так быстро адаптируюсь, но уже все хорошо. Реальность не пугает, никого мне не надо и ничего. Я тоже переехал в Ки-вэй, но немного позже Алисы. Ощущения счастья и абсолютной свободы, которые я впервые ощутил во сне, всегда сопровождали меня. Все было достигнуто.
Спасибо тебе, Алиса, за это прекрасное путешествие.
Таня. «Мечтателям»
Как будто кто-то дернул молнию и дрянная сверчковая тишина заводи поделилась надвое этим железным грохотом… поезд до полуночи мчится с востока… по левую сторону железнодорожного полотна вспыхнул закатный лес. Таким жарким румянцем, от него будто прикуривает матрос-солнце в тельняшке из облаков… и выдыхая, густым туманом кутает макушки высоковольтных вышек. А справа – высокий мост, и под мостом – дети… мальчик и девочка. Маленький ювелир, Он бьет палкой по мутной камышовой лужице и брызги взлетают в ввысь, прозрачные, как алмаз. Он знает свое дело, мокрые тапочки, удар хлесткий и укусы комаров… А девочка смотрит на мчащуюся железную громадину, задумчиво, как гипноз… и придумывает куда, откуда и кто… есть всего треть секунды на одно окно, и на одну историю. А в руках у девочки тоже палка, а под ногами лужица, но ей это больше не интересно…
Город в оранжевой пижаме заводит гирлянды по щелчку пальцев, поджигает сигарету и дымит над остывающим воздухом. Магистрали, пронизывающие его с головы до ног, замедляют свой бег…
Бархатная коробка – кукольный театр, занавес цвета крови. Время начать спектакль, время выпустить на волю музыкантов из крохотных комнат с видом на площадь, старушек с полевыми цветами, мужчин, спешащих на свидания и женщин, опаздывающих нарочно…
Любимая игра твоя, Город – дергать за ниточки, наклонять плоскости, сливать в отбой, держать в рукаве. Чтобы