Эволюция G.A.N.Z.A.. Илья Александрович Глазков
нависавший над ним. Сцена затягивалась.
– Что там происходит? – громко спросили с дальнего стола сквозь гомон за столами.
– Вачонски потерял кусок мяса.
– Пусть посмотрит у соседей в желудке.
– Ему и быка мало.
– Вачонски, кок несъедобный.
Шуточки посыпались отовсюду. Солдаты чувствовали в голодных желудках горячую пищу, безопасность, расслаблялись после боевого вылета, улыбки появлялись на хмурых лицах. Они понимали глупость ситуации в отличие от их товарища. Гогот достиг ушей офицеров.
– Вачонски! – голос лейтенанта Ка-фогина громко перекрыл остальные голоса.
– Я! – ответил Вачонски, не отворачиваясь от повара.
– Вернись на место и приступай к еде, – прозвучала команда.
Вачонски гаркнул в лицо кока:
– Слушаюсь!
Он медленно отступил назад, держа в руках поднос. Пальцем показал на нос кока и пошел к столу, где его приняли ржавшие, подшутившие над ним товарищи.
– К чему тебе мясо? – сказал один с перевязанным предплечьем. Он прицелился вилкой в куриный брикет на подносе Вачонски. – Попробуй горошек!
– Эй, – Вачонски взмахом защитил свой поднос, – я в другой раз кое-кому подсыплю гороха.
Он ковырнул вилкой свой брикет и поморщился. Но, тем не менее, сглотнул и принялся дальше поедать весь паёк, поглядывая на повара, следившего за ним.
– Забудь, – сказал сидевший рядом солдат и потряс Вачонски за шею, – пустяк. Мясо закажу тебе в первой увольнительной. И не нашу армейскую дрянь, а настоящий гигантский стейк.
Вачонски невозмутимо подал руку, и солдат пожал её.
– Я с вами, Грегор, – сказал боец с раненым предплечьем. Хотя, если с нами пойдёт этот, – он многозначительно помахал перед носом Вачонски, – главное, чтобы там подавали и курицу тоже.
Он изобразил кудахтанье. Вачонски забыл про повара.
– У кого-то тоненькая шея, как у цыплёнка, – сказал он, в ответ помахивая вилкой. – Не стоит её спасать в следующий раз.
– Намекаешь на Рио?
– Вспоминает всё про ту зачистку и рядом бордель, – уточнил солдат. – Ползали же они туда оба на ходунках, пока кости срастались.
Вачонски с вниманием поедал курицу на подносе.
– Маленький злобный ублюдок, – довольно растянул раненый в предплечье. – Надо было тебя тоже бросить в том ящике, в который ты влетел, как наседка по первому крику петушка. Так жахнуло, что видно было, как у нашего Вачонски глаза вылезли из орбит, а из задницы появился огненный хвост, и бах, полёт до самой помойки метрах так в 20, как ракета. Видимо, от разлетевшегося ресторана одна из куриц так дала ему по башке, что теперь он птицу в меню напрочь не переносит. Психует.
Солдаты заржали. Вачонски с набитым ртом стал через стол хватать своего товарища. Тот, смеясь, поднял забинтованную руку повыше другой, удерживая его на расстоянии.
– Она точно на него дурно влияет.
– Не ешь