Подари мне пламя. Белая ворона. Дана Арнаутова
отпустить… – задумчиво сказал Алекс, наклоняясь и слизывая бисеринки пота с щеки Анри. – Может, и правда? Хочешь уйти, сладкая моя?
– Нет, – прошептала Анри умоляюще, заглядывая в его лицо. – Нет, пожалуйста. Я хочу… Хочу быть вашей… Прошу…
– Я же говорил, что ты будешь просить, – негромко напомнил Алекс, меняя тон.
Склонился, легонько поцеловал сухие распухшие губы, шепнул нежно, успокаивающе:
– Девочка моя, сладкая, хорошая. Значит, хочешь принадлежать мне?
– Да, – выдохнула Анри томно. – Все, что хотите…
Обняв Алекса, она терлась всем телом, прятала лицо у него на плече, дыша горячечно, рвано и быстро. Алекс погладил влажные волосы, нежно убрал с щеки прилипшую прядь. Сказал тихо:
– Ты теперь моя. Я никому не дам тебя обидеть, слышишь?
– Твоя? – шепнула Анри, не отрывая от него тающего блаженного взгляда. – Обещаешь?
– Моя, – подтвердил он, обнимая льнущее к нему тело и говоря то, что хотела услышать Анри. – Никому не отдам. Иди ко мне…
Толкнулся снова в горячую скользкую плоть, ловя губами сорвавшийся с губ Анри томный всхлип, двинул бедрами. Анри, уткнувшись лицом ему в плечо, раздвигала ноги, поднимая колени все выше, и гладила спину Алекса то ладонями, то кончиками пальцев… Спустив с плеча полурасстегнутую рубашку, сначала целовала, потом стала осторожно прикусывать.
– Давай, девочка, – тяжело дыша, разрешил Алекс. – Оставь мне метку.
И тихо рыкнул, когда ему чувствительно прихватили кожу между шеей и плечом зубами. Усмехнулся, впиваясь в ответ в радостно подставленные губы, скользнул языком вглубь рта… Анри двигалась в совершенном ритме, отдаваясь так, словно для нее во всем мире не существовало ничего, кроме любовника. Таяла, обнимала, рвалась навстречу, вскрикивала и выстанывала:
– А-а-а-алекс!… Ох, А-а-алекс… Еще! Мой лэрд… мой повелитель… Бери… сильнее…
А потом билась в его объятиях, то приникая, то отталкивая, чтоб тут же прильнуть еще теснее. И в последний момент, когда Алекс, уже выплескиваясь, немного отодвинулся назад и погладил пальцами самое чувствительное местечко женского лона, – в этот момент Анри стиснула его плечи, извиваясь, захлебываясь протяжным стоном…
Потом они лежали, обнявшись, и Анри лениво помогала Алексу стянуть все, что еще не успело сняться само, многострадальную рубашку, например. Оставив его голым, прижалась всем телом, обвила руками и ногами, положила голову на плечо. Алекс, улыбаясь, погладил темные спутавшиеся волосы, вдохнул запах. Шепнул, гладя влажные от пота плечи и спину:
– Как ты себя чувствуешь, драгоценная моя?
– Боже-е-ественно, – с чувством протянула Анри, тоже, судя по голосу, улыбаясь. – Ох, Корса-а-ар… ты великолепен, знаешь ведь?
– Мне говорили, – усмехнулся Алекс. – Но все равно благодарю. Ты тоже восхитительна и чудесна, милая.
Немного повернувшись, чтоб Анри было удобнее, он коснулся губами темноволосой макушки, подул, шевеля дыханием пряди. Обнял крепче,