.

      Казалось, был обычный день,

      Опасностей ничто не предвещало,

      А по Земле уже скользила тень

      От облака, что смерть в себя впитало.

      Отодвигая страхи на потом,

      Нам представлялся дружелюбным атом,

      Сейчас же забывается с трудом

      Чернобыль, что рождён был адом.

      Сбивая всё на жизненном пути,

      Убийца вырвался тогда из плена,

      И страшно, если близко подойти,

      Поскольку поражает смерть мгновенно.

      Ждала работа утром всех людей,

      В песочнице в тот день играли дети,

      А атом становился всё вольней,

      Печать на всём, поставив о запрете.

      Попала под запрет сама земля

      И будущее продолженье рода,

      И зона отчужденья пролегла,

      И искорёжена была природа.

      Замуровали старый саркофаг,

      Не мирный атом вновь посажен в клетку,

      Но не погашен тлеющий очаг,

      Сравним исход, как при игре в рулетку….

      Молчали горные вершины

      О том, что скрыли облака,

      Нависли снежные лавины,

      Боясь малейшего толчка.

      Как много затерялось жизней

      Среди туманных облаков,

      Не стали горы ненавистней,

      Взирая из глубин веков.

      Определили наши предки

      Маршруты скользкого пути,

      И были случаи не редки:

      Боялись путники идти.

      Боялись холода и зноя,

      Боялись просто высоты,

      Награда не ждала героя,

      Ведь шли не ради остроты.

      За перевалом жизнь другая:

      Равнины, реки и сады,

      И люди жили, помогая

      Друг другу избежать нужды.

      Остались братскими народы,

      Никто не отменял любовь,

      И так же сини небосводы,

      И связь, по-прежнему, вне облаков.

      Сгорела яркая звезда,

      Оплавлены в полёте крылья,

      И стало небо навсегда

      Пристанищем не от бессилья.

      Уже нельзя спасти полёт,

      Подписаны все приговоры,

      Беду пилот не отведёт,

      Неуправляемы приборы.

      Уж пламя лижет фюзеляж,

      И закоптились дымом окна,

      Последний в жизни пилотаж,

      И разрывается, где тонко.

      Задерживать уход нельзя,

      Уже почти что небожитель,

      Твои застывшие глаза

      Увидели, как ждёт Спаситель.

      Не сдерживаем больше слёз,

      Всё кончено, покойся с миром,

      И эхо быстро разнеслось

      В наследие поющим лирам.

      Волшебный голос оценён

      Ещё при жизни в целом мире,

      Ты к вечности приговорён

      Своим звучанием в эфире.

      Зима погрузилась