Дитя Дьявола. Алексей Дымов
хочу, чтоб ты меня удочерил, – сказала она, и чуть тише добавила: – Как обещал.
– Ну, уж нет! Я тебе говорил и повторяю еще раз. Я не хочу тебя удочерять и не буду. Пусть тебя твои бесы удочеряют, с которыми ты вечно возишься… Кстати, в тот раз, когда пёс стащил мою сумку. Ты их своей кровью кормила? Или у меня что-то с головой не в порядке?
Так и не дождавшись ответа, от внимательно слушавшего ребёнка, Майер махнул рукой:
– Не важно! Меня это не касается. Стоит немного потерпеть и я вернусь в столицу, к нормальным живым и молодым людям, и забуду ваш затхлый старый город, как ночной кошмар!
Михаэль вновь шагнул было дальше по дороге, когда новый вопрос прозвучал из уст ребёнка:
– Но почему? Почему ты не хочешь стать моим папой? Ты ведь одинокий.
Укол про одиночество попал точно в свежую душевную рану молодого человека, но немец с внутренним достоинством не стал на этом заострять внимание.
– Я не хочу обременять себя заботой. Я не собираюсь оставаться жить здесь, а если я вернусь в Лондон с дочкой, друзья меня вовсе не поймут. Я слишком молод, чтоб заниматься обучением и воспитанием…
Михаэль, наверно, ещё долго мог перечислять причины, но Кэрри его перебила.
– Я была бы счастлива, повидать столицу, – в голосе девочки послышались мечтательные и просительные нотки, – и меня не надо воспитывать. Я уже взрослая, и всё знаю сама.
Дабы надоевший разговор снова не перетёк в спор, о том что «невозможно всё знать», Майер резко, и довольно грубо отрезал:
– Ты мне не нравишься!
С твёрдым намерением больше не останавливаться и не оборачиваться, журналист двинулся быстрым шагом по улице.
– Значит, ты не будешь меня удочерять? – негромко, но так, что немец услышал, спросила Кэрри.
– Нет! – не удержался парень от повторного ответа.
– Никогда?..
– Никогда!
Если б Михаэль, нарушив данное себе обещание, и всё-таки обернулся, то увидел бы, какая гримаса ярости и ненависти отразилась на обычно милом лице девочки. В глазах её исчезли зрачки, словно прикрытые могильной мглой. Губы скривились в жестокую, отталкивающую усмешку, а руки сжались в кулачки.
Но журналист не обернулся, продолжая поспешно удаляться всё дальше. Его действия больше напоминали бегство. Вот только от кого он бежал? От назойливой девочки или от самого себя? На этот вопрос, если бы его вдруг кто-то задал, Михаэль и сам не знал ответа. Не знал он, к счастью, и о тех невзгодах, которые коварная судьба приготовила ему, притаившись на пороге. Впрочем, он даже не знал, как в этот вечер добрался до дома, так как после разговора с Кэрри набрёл на дешёвое питейное заведение, где и напился до такого состояния, что остаток вечера и ночи исчез из памяти. Такого в его жизни еще не случалось. Похоже, становилось привычным, что многие события, произошедшие с парнем в Бринстоуне, оказываются в его жизни впервые.
Глава 11
– Ну, и зачем надо было так напиваться?
Каждое произнесенное слово девушки словно отпечатывалось на многострадальной голове Михаэля новым ударом боли.