Проданная деревня (сборник). Борис Можаев
там нет.
– Но есть свидетельские показания, что вы там были. Вам известны такие граждане? – Фатеев вынул из папки бумажку и прочел: – Назаркин Матвей Корнеевич, счетовод колхоза, заместитель председателя Степушкин, бригадир Воронин – все они показывают, что вы присутствовали на собрании.
– Ну, ежели они показывают, пускай они и отвечают.
– Интересно рассуждаете, товарищ Кузькин! Значит, не вы виноваты в самовольном захвате колхозной земли, а колхозное руководство?
– А если они врут, тогда как?
– А бригадир Воронин предупреждал вас? – быстро спросил Фатеев.
– У бригадира нет такого права, чтоб огород у меня отбирать, – ответил, помедлив, Фомич.
– То-то и оно. Кто врет – выяснит народный суд. У нас все по науке. Вы еще вот на какой вопрос ответьте: откуда вы взяли лошадь для посадки картошки?
– Приехали за столбами люди добрые да помогли мне – вспахали огород.
– А вы предупреждали, что огород самовольно вами захвачен? Из какого они колхоза?
Фомичу вдруг стало тоскливо до тошноты, он молчал и устало смотрел мимо следователя в окно; полотняные шторки слегка шевелил врывающийся в открытую форточку ветерок, за шторкой на подоконнике стояли в горшочках, обернутые белой бумагой, ярко-красные цветы-сережки.
«Интересно, кто их поливает? Поди, сам этот чистоплюй?» – некстати подумал Фомич.
– Вы понимаете, что сделали этих людей соучастниками вашего преступления? – доносился откуда-то сбоку голос следователя. – Или вы попросту обманули их? Из какого они колхоза?
«Интересно, кто меня судить будет? Старый судья или молодой?» – думал свое Фомич.
– Товарищ Кузькин, вы меня слышите?
– Я сам не знаю, из какого они колхоза. Не спрашивал, – встряхнулся наконец Фомич.
– В таком случае вина ваша усугубляется. Посидите! Следователь вынул из зеленого пластмассового футляра очки и долго писал, мучительно сводя на переносице черные брови. Потом неожиданно спросил:
– Как ваша фамилия?
– Дак вы же знаете.
– Пожалуйста, отвечайте на вопросы!
И Фомич отвечал: как его фамилия, имя, отчество, и какого года рождения, и в каком селе проживает… Наконец следователь бросил свое: «Посидите!» – закрыл ящик стола и вышел с двумя исписанными листками.
Затем через дощатую перегородку отчетливо донесся его голос: «Обвинительное заключение». Фомич вздрогнул и стал прислушиваться. Следователь читал монотонно, повторяя особо важные обороты. За ним, захлебываясь от поспешности, стучала машинка: «…по делу обвинения Кузькина Федора Фомича по ст. 90 УК РСФСР…»
Далее следователь диктовал, кто такой он, Кузькин, и где живет, и кем был. Фомич эту часть плохо слушал и все думал: «Кто меня будет судить, молодой судья или старый?»
«…Игнорируя установленный порядок получения в пользование земли, считая приусадебный участок своей вотчиной, – читал следователь, – Кузькин вышеозначенную площадь земли захватил самовольно. Кроме того, без разрешения