Деррида. Бенуа Петерс
теми, кто познакомил меня с гуссерлевской феноменологией и с мыслью Хайдеггера. Вместе с тем, хотя он иногда ссылался на Сартра, он никогда не говорил о Мерло-Понти. Он многого требовал от студентов, но и сам давал много и в конце каждой лекции охотно соглашался поспорить»[251].
Жану Риста, который вскоре подружится с Деррида, запомнился преподаватель, который почти всегда был любезным и внимательным, но порой мог стать безжалостным. «Помню, как однажды он страшно разозлился, когда принимал устные экзамены, поскольку многие студенты, которых он опрашивал, не читали „Критику чистого разума“. Но с теми, кто был по-настоящему увлечен, он всегда шел на контакт. Иногда он приводил нас в „Бальзар“, чтобы пропустить по стаканчику и продолжить дискуссию. Слушать его в университете тех лет, быть с ним на короткой ноге – это было что-то исключительное»[252].
В этот период ситуация в Алжире быстро меняется. Разговоры о ней заходят все чаще, и не только в Сорбонне. В семье Деррида, как и у большинства алжирцев французского происхождения, растет недовольство де Голлем. На референдуме по вопросу самоопределения, который проходит 8 января 1961 года, большинство дает положительный ответ – 75 процентов голосов в метрополии и 70 процентов в Алжире, причем мусульмане впервые получают возможность голосовать. 7 апреля начинаются переговоры в Эвиане, открывающие путь к независимости. Некоторые не могут этого принять. В ночь с 21 на 22 апреля четыре генерала – Шалль, Жуо, Зеллер и Салан пытаются организовать бунт среди военных и алжирцев французского происхождения, чтобы сохранить Алжир в рамках Французской Республики. За несколько часов им удается установить контроль над столицей Алжира. В воскресенье 23 апреля в своей речи по телевидению, ставшей впоследствии знаменитой, де Голль изобличает «попытку горстки отставных генералов», требуя применить все средства, чтобы преградить им путь. Путч терпит провал, однако Секретная вооруженная организация продолжит бороться за французский Алжир, проливая все больше крови.
Примерно в это же время Пьер Нора, один из бывших однокурсников Жаки по лицею Людовика Великого, публикует в издательстве Julliard книгу «Французы Алжира». Вскоре после ее получения Деррида отвечает Нора письмом на 19 страницах, из которого я позволю себе привести несколько больших цитат, поскольку оно представляется мне крайне показательным. Свои позиции по ситуации в Алжире он излагает так, как никогда в прошлом и никогда в будущем. В этом тщательнейшем анализе он указывает также на свои этические и политические опасения, которые проявятся в его публикациях лишь много лет спустя.
Деррида говорит, что в эти мрачные дни, кажущиеся ему почти нереальными, он прочел работу Нора с неослабевающим интересом и увлечением. Он благодарит Нора за то, что тот написал книгу «по этой теме, обладающую редким и трудным достоинством… заключающимся в том, что она почти всегда точна и справедлива в своем содержании и своих выводах». Тем не менее
Интервью с Франсуазой Дастюр.
Интервью с Жаном Риста.