Сила одного. Аслан Мухамеджанович Кудабаев
эти лунки, Шагаев? Сейчас начинается сезон дождей– с крыши будет капать. Вода станет скапливаться под стеной, а затем стекать в подвал. Но там она на хрен никому не нужна. И нашему доблестному командиру полка тем более. Ты меня понял? Твоя задача– ликвидировать эти лунки и сделать стоки для дождевой воды. Если командир полка скажет мне потом, что у него в подвале сыро, я перед всей ротой залью тебе за шиворот, Шагаев, ведро воды. Ты меня понял?
–Так точно!
–Вопросы есть?– по привычке бросил старшина, разворачиваясь уходить.
–Так точно!
–Что?!– вновь оборачиваясь к Данко спросил старшина недоуменно.– Тебе что-то неясно, солдат?
–Я только хотел спросить, товарищ прапорщик: вы это хотели попросить меня сделать, чтобы не посадить в дисбат?
Старшина дико захохотал, вернее, захрюкал, поскольку именно свиное хрюканье напоминал его смех. Данко было совсем не до смеха. Он просто попытался узнать, что именно хочет заставить его сделать старшина, о чем он тогда говорил в канцелярии.
– Ну ты и шутник, Шагаев,– услышал Данко ответ, когда хрюканье прекратилось. –Ты что, всерьез полагал, что от дисбата так просто отделаться?
–Я просто хотел узнать, что мне предстоит сделать…
–Всему свое время, Шагаев. И лучше никогда не торопи время. Кто знает, может быть, впереди тебя ждет гораздо худшее, чем то, что происходит с тобою сейчас. Так что меньше знаешь– легче живешь. Вот так-то. А теперь– работай, Шагаев, сейчас тебе есть чем заняться…– Сказав это, тучный прапорщик заковылял своей тяжелой походкой в сторону пристроек.
Сплюнув, Данко взялся за лопату и принялся за работу. А работать Данко, вообще-то любил. Довольно быстро он сровнял с землей лунки, проложил водостоки. И остановился, чтобы малость перекурить. Воткнул лопату в землю, отошел в сторону, достал из кармана пачку, из пачки– сигарету, вытащил зажигалку, закурил. Вспомнил о вчерашних событиях в баре “Амазонка”. Вспомнил о Наташе. При мысли о ней сердце Данко, к его удивлению, защемило. Да, успел он к ней всерьез привязаться. Привык, чтобы рядом находилась она. Та. Которой можно рассказать о том, о чем даже друзьям не расскажешь. И с которой можно забыть обо всем на свете, даже– “дембеле”… но что было– прошло. И назад уже не воротишь. Да и не стоит– после случившегося. Здорово она все-таки его за нос водила. Успевала везде. Одно слово– женская порода. Никто не знает, что у этих баб на уме. Но хватит об этом. Куда важнее и непонятнее– что же все-таки случилось с Платоновым и Салаховым. Что они делали в баре? Во все объяснения Наташи Данко нисколько не верил. Видно было, как она придумывала все на ходу. Чтобы выкрутиться. Выяснить, что известно Данко, направить его по ложному следу. Но по какому? И для чего? И что она там скрывает? То, что в баре Наташа называется Анжелой, понятно. Неужели она этих двоих “молодых” в бар к себе пригласила? В качестве так сказать, клиентов? Но, с другой стороны, к чему тогда вся эта секретность? Раз уж она призналась, что подрабатывает проституцией, могла бы уж и насчет “молодых” не стесняться. Хотя, с другой