Истребление кумиров. Князья и воины. Любовь Сушко

      – Вот и голубушка наша тут как тут, – тяжело вздохнул бес, – чует, где жаренным пахнет.

      – А ты не ворчи, с тоски бы сдох, непутевый, если бы не появился тут, что же ты в болотах своих не торчишь.

      Она была груба, впрочем, как обычно.

      – А ты, – она повернулась к Домовому, – что уши развесил, лучше бы о жильцах побеспокоился, не ровен час, проказа какая нападет, раз этот тут все вынюхивает.

      – И эта ту же песню затянула, – плюнул от досады Домовой.– Я дух дома, и он на мне держится, а почему вы оба это так близко к сердцу принимаете, вот что непонятно или уже жаренным запахло? – поинтересовался он

      – Держится-то, держится, – передразнила Кикимора, – только не сильно усердствуй, а то как бы твой дом не рухнул, тогда так же как этот по чужим углам ютиться придется.

      Она все больше путала забытую Маврой в суматохе пряжу – любимое занятие любой Кикиморы.

      – Попугаю-ка еще твою Мавру, – усмехнулась Кики.

      Домовой бросился к ней, ругая себя за невнимательность и забывчивость, он всегда увлекался разговорами, не замечая того, что творится кругом.

      Но было поздно, работа Мавры была безнадежно испорчено, оставалось только выбросить то, что осталось от ее пряжи.

      Распрощавшись с гостями, он стал прибирать да расставлять по местам все, что было перевернуто.

      – Видно сам князь что-то затевает, – бес проболтался, – но что нужно ему тут, в обычной избе, какой у него, владеющего всем миром, может быть интерес.

      За эти годы и даже века он сжился с людьми и считался Домовой самым добрым созданием среди духов, населявших этот мир. Все его колдовские чары пропали со временем, и в схватках с собратьями он чаще проигрывал добру против зла. Их больше, и объединившись вместе, они были несомненно сильнее, но это не печалило Домового.

      №№№№№№