Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны (1914–1920). И. А. Гилязов
Коране зашифрованные намёки на то, что император Вильгельм избран Аллахом для того, чтобы освободить правоверных от владычества неверных[14]. Имели место даже слухи о том, что всё население Германии последовало примеру своего кайзера и в массовом порядке переходит в ислам.[15]
Высокое уважение султану и всему исламскому миру «другом на все времена» Вильгельмом было официально высказано, но на деле никаких шагов к сближению с Османской империей на рубеже XIX–XX вв. Германия не делала. Напротив, Берлин всячески отказывался от какой-либо существенной политической поддержки Турции. К примеру, Германия осталась в стороне в 1908 г., когда Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, и вовсе не спешила оказать влияние на своего союзника в интересах турок. Примерно такая же ситуация возникла в 1911 г., когда Италия захватила территорию Ливии. Германия вновь дистанцировалась от событий, как будто ожидая ослабления Турции в этом конфликте[16].
Можно полагать, что в нач. ХХ в. Германия сама ожидала серьёзных политических инициатив со стороны Османской империи и мусульманского мира в целом. Политики, учёные, военные при этом довольно внимательно отнеслись к возможному потенциалу идеологии панисламизма.
Панисламизм оформился в кон. XIX в., в период колониального порабощения стран Востока европейцами как антиколониальное движение, призывающее к сопротивлению против иностранного господства[17]. Его основоположником считается афганский теолог Джамаладдин аль-Афгани, который выдвинул идею «религиозно-политического союза мусульманских народов»[18]. Этот союз должен был носить чисто религиозный характер. Однако позже он приобрёл политическое значение и стал интерпретироваться как религиозно-политическое движение, в основе которого лежит представление о единстве мусульман всего мира и идея о необходимости создания единого мусульманского государства[19].
В таком звучании панисламизм стал особенно выгоден османскому султану Абдул-Хамиду II в качестве защитной идеологии и идеологии господства, утверждавшей титул главы Османской империи как халифа – номинального главы всех мусульман мира[20]. В свою очередь кайзер Вильгельм II был прежде всего заинтересован в поддержке антиколониального направления в идеологии панисламизма, поэтому он и оказывал поддержку деятельности султана Абдул-Хамида в целях ослабления позиций Англии, Франции и России в их населённых мусульманами колониях. То есть ислам виделся руководству Германии как идеологическая подоплёка в военных, политических и дипломатических отношениях с Османской империей. Общие представления об исламе, его учении, его перспективах в Германии кон. XIX – нач. XX в. были весьма примитивными, если не сказать больше: в сознании многих это была исключительно воинственная религия, для которой были характерны «фанатизм, стремление к завоеваниям и военной добыче»[21].
Использование
Очень любопытно отметить, что с началом Первой мировой войны эта легенда (или же слухи) в изменённом виде, по-видимому, получила распространение и среди мусульманского населения Европейской части России. Так, 22 апреля 1915 г. казанский генерал-губернатор дал указание Департаменту полиции расследовать, действительно ли в Казанской губернии среди татарского населения распространяются слухи о том, что кайзер Вильгельм принял ислам? И что якобы пророк Мухаммад услышал следующие слова Аллаха: «Перед окончанием мира между исламом и христианством будет великая война, и я пошлю на помощь исламу христианского царя или с востока или с запада, который примет ислам и победит христиан». Так что, согласно этим слухам – император Вильгельм будто бы и есть тот царь с запада, который примет ислам и победит христиан. К сожалению, сохранившиеся архивные материалы не позволяют проследить, какие последствия имело указание губернатора, и насколько широко были распространены указанные слухи (НА РТ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 1156а. Л. 8-10 об.).
Ислам на европейском Востоке: энциклопедический словарь. Казань, 2004. С. 272.
О Джамаладдине аль-Афгани см.:
Вообще в позднейшей исследовательской литературе можно встретить самые разные определения «панисламизма»: Никки Кедди, например, считал панисламизм «предшественником национализма» (