Низушка айсберга. Мария Фомальгаут
да. Шел мимо кладбища, тогда еще не знал – что мимо кладбища, просто догадывался – нечисто что-то, когда слышал в черных зарослях вздохи, шорохи, шепотки… Спохватился – когда на дорогу выпало нечто, грязное, наполовину истлевшее, стряхивающее с себя комки земли.
– Мол-чел-ловек… – костистые руки потянулись к Рюхе, – р-рубля не будет?
Рюха поморщился, мертвые, а туда же… Вспомнилось что-то давно забытое, дедов говорок – из прошлого, из детства:
– …это когда мертвые из могил встанут…
– Ой, хватит на ночь глядя… про мертвых из могил… – мать протирает стол, косится на Рюху, как бы ему голову вымыть сегодня, Рюха бочком пробирается к двери, как бы удрать, потому что не надо ему голову мыть, ни сегодня, ни вообще никогда…
Было… когда эта тварь плелась за Рюхой, мертвая, смрадная, и не побежишь, нет сил бежать, идти уже и то – нет сил. И главное, знает Рюха, не помогают тут никакие серебряные пули и ладанки, нет спасения. Кончилось время людей, и так долго земля терпела… и поздно уже – исправляться, замаливать, просить прощения, обнимать врагов и переводить бабушек через улицу… На всякий случай шептал что-то, Отче Наш, а как там дальше, Рюха не знал.
Вспомнил – когда что-то темное, мохнатое свалило Рюху на дорогу, откуда столько прыти у этой твари, а, это не та тварь, это собака, много их тут, голодных, вот черт, ножичек где, ножичек… Хватка ослабла, пес кинулся на кого-то там, в темноте, бежать, бежать, пока он рвет эту мертвечину… И сама собой тянется рука к ножу, и сама собой – клинком по мохнатому горлу…
– А гляди, как она мне ногу, – нежить показывает глубокую трещину на бедренной кости.
– До свадьбы заживет, – кивает Рюха, – спасибо… ловко ты псину эту…
– Это ты мне предложение делаешь? Про свадьбу?
Рюха смотрит на лохмотья на трупе, остатки платья, когда-то атласного, вот черт…
– А ты куда, в Томск идешь?
– В него, – кивает Рюха.
– Не ходи, там нечисто… лучше крюк сделать…
Рюха кивает. Тварь плетется за Рюхой, ну что тебе надо-то, иди в свою могилу… или повыгнал вас всех Ка-Эс этот…
– А тебя как зовут?
– Рюха я. Кирюха.
– А я Тюша…
– Это что за имя такое?
Было… Черт принес Рюхе эту Тюшу, да кто как не черт… Сколько уже отмывал ее, все без толку, моешь, с нее куски гнилого мяса падают…
Джип замирает, Рюха смотрит вперед, морщится, через дорогу, щелкая по асфальту, вереницей скачут кладбищенские кресты.
– Давай живее… тут вообще перехода нет, на хрена поперлись, – шипит холеный.
– Ой, не кричите на них, а то на нас еще кинутся…
– Вы меня, молодой человек, еще строить будете?
Рюха кусает губы, на хрена ляпнул… Джип набирает скорость, вот это машина так машина… Чш, чш, не про машины надо думать, машину с собой туда все равно не возьмешь… хотя кто знает, этот, может, договорился, и джип свой туда, и яхту, и виллу… Фыркает радио, давится