Леший. Возвращение к покону. Роман Галкин
как раз проходившая мимо дородная тетка и показала на мужика парню, одетому в такой же наряд, как и на ней.
Тот кивнул, подошел ближе, пристально уставился на мужика и вопросил:
– Какие-то проблемы?
Ловец невидимок перестал хватать воздух, смущенно зыркнул на парня, ничего не ответив, повернулся к идолу и начал тыкать пальцем в светящуюся харю. Парень сразу отвернул лицо в сторону, будто не желая что-то видеть, и шагнул прямо на Лешего. Леший отступил, твердь под ногами поехала, и он шмякнулся задом на ползущую вверх волшебную лестницу. Парень уставился на то место, откуда донесся грохот, ничего не увидел и удивленно хмыкнул.
А владыка как сел, так и ехал вверх, ощущая гудение и перекатывание под ступенями нечто живого, по ощущениям напоминающего перекатывание мышц под шкурой гигантского полоза, на котором ему довелось прокатиться веков пятнадцать назад, когда навещал живущих за Черным Кряжем волотов. Но когда ступени начали скрываться в подполе, Лешему пришлось соскочить с чудо-лестницы и оглядеться окрест.
На этом поверхе потолки были малость ниже, однако все одно непомерно высокие. Людишек сновало поменее. А вот стеклянные лабиринты оказались гораздо гуще. Но это лишь в сравнении с первым поверхом. А так-то в них свободно могли разъехаться две кареты. А то и три. Многие стекла украшали красочные образы, рисованные так искусно, что казались живыми. Буквицы в начертанных на стекле словесах выглядели хоть не особо затейливо, но тоже сияли яркими красками, а порой и златом. Бредя по лабиринту, пришелец видел в просторных залах за стеклами множество непонятных предметов, искать объяснения каждому из которых не хватило бы и века, а то и двух. Встречалось и кое-что понятное. Например, видел он развешанные плотными рядами кафтаны, платья, нательные рубахи и даже портки. Все это было из дорогих тканей и уже привычно ярких расцветок. Видел Леший и ряды с сапогами, чудными башмаками да по-королевски изящными туфельками. А за одним стеклом узрел множество шуб, и вновь подивился тому, что в этих краях даже рухлядь, и та изобилием цветов отличается.
По тому, как вели себя немногочисленные людишки, владыку осенила догадка, что попал он на базар. Нет, не так. Попал он во дворец-базар. Ну, не смог он подобрать достойного определения тому, что видел. Да и чем другим еще могут являться эти ряды, как не товаром, ежели людишки свободно заходят в залы, щупают все, разглядывают, да примеряют. Вона та корова не иначе умишком подвинулась. Видать мужик крепко приложил по кумполу. Ну, вот куда она на свою ножищу энту туфельку пялит?! Там же каблучок вона какой тоненький. А в корове весу пудов десять, не иначе! И где хозяин лавки? Куда он смотрит? Ему ж так весь товар попортят!
Леший хотел прикрикнуть на распоясавшуюся бабу, да вспомнил, что находится под мороком невидимости и поспешил в поисках укромного уголка. Зайдя в безлюдный тупик, он сменил невидимость на морок светло-синей одежки, какую видел на натыкавшемся, на него мужичке. Только нательную рубаху изобразил не зеленую, а красную.