Просветленные видят в темноте. Как превратить поражение в победу. Олег Гор
не особенно хочу спать, а вместо ожидаемой вялости ощущаю прилив бодрости.
– Теперь ты должен поддерживать его, вкладывать силы и энергию в этот образ, – настойчиво проговорил монах. – Необходимо его оживить, понять, как он говорит, двигается, какие у него любимые словечки, почему он с такой неприязнью относится к неграм.
Я нахмурился, пытаясь сообразить, к чему эта деталь.
Но времени на размышления не оказалось, поскольку брат Пон безо всякого перехода заявил:
– Но заниматься будешь уже в другом месте… Сегодня ты должен съехать отсюда.
В ушах у меня зашумело, в горле пересохло, изо рта вырвалось судорожное:
– К-как? Почему? Мы все же уезжаем?
– Нет, Паттайю ты в ближайшее время не покинешь, но жить тут не будешь.
– Но как?! Я не могу! У меня же это… здесь…
Я мог сказать, что заплатил за два месяца вперед да еще внес депозит, что в кондо быстрый и стабильный Интернет, нужный мне для работы, а в Таиланде это вообще редкость, что район Пратамнак мне нравится, что он всем удобен и что я к нему привык…
– Но как же друзья, знакомые? – пролепетал я, понимая, что для брата Пона эти аргументы не будут иметь никакого значения.
– Те, что воспринимают тебя в первую очередь по одежке, то есть по жилищу? – лицо монаха украсила презрительная ухмылка. – Живешь в крутом кондо – молодец, обитаешь в строении попроще – все, неудачник и общаться с тобой после этого не стоит. Какое тебе до них дело?
– Но я нахожусь в окружении людей…
– Быть в окружении людей – не значит рабски подчинять себя их представлениям. Ожидания и мнения других по твоему поводу не имеют значения, и в первую очередь потому, что они иллюзорны, что это всего лишь образы, созданные твоим сознанием. Неужели ты до сих пор веришь, что способен воспринимать намерения и мысли тех, кто находится рядом?
Это заявление мне крыть оказалось нечем.
– Но… – попытался вставить я, не очень понимая, что именно собираюсь сказать.
– Кроме того, даже если они реальны, то почему ты строишь жизнь, исходя из чужих интересов? – сурово заявил брат Пон, не дав вставить и слова. – У тебя есть свои. Вспомни о них… Ну да, беспокоиться о том, что думают другие, куда проще, чем заниматься очищением собственного мышления, поэтому люди обычно выбирают первое… Как ты намерен обрести свободу, если позволяешь щупальцам мнений, взглядов и предубеждений держать тебя?
У меня мелькнула мысль, что безо всех этих «щупалец» легко жить где-нибудь в джунглях, где тебя никто не видит, что в обществе от них избавиться невозможно, разве что радикальными мерами… Ее сменила другая, что, может быть, за этим брат Пон и явился сюда, в Паттайю, туда, где я не являюсь учеником монаха в пропыленной антаравасаке, а веду обычную жизнь?
И эта мысль испугала меня не меньше, чем идея оставить апартаменты.
– Почему вчера в лифте ты позволил возникнуть