Хайдеггер, «Черные тетради» и Россия (сборник). Сборник статей
возмутительных политических высказы ваний.
Хайдеггер решительно отвергает толкования «Бытия и времени» как экзистенциальной философии или антропологии, к которым прибегают Хабермас и другие во имя спасения «Бытия и времени»:
Если бы вопрос о бытии был понят хотя бы только в общих чертах, т. е. что это вообще есть вопрос, – со времен Платона до Гегеля это уже больше не вопрос, а то, что еще придет, вообще может не считаться – если бы поняли только это, то «Бытие и время» не было бы ложно истолковано и превратно использовано как антропология или как «экзистенцфилософия» (GA 94:21; ЧТ 28).
Между тем возникновение таких недоразумений отнюдь не случайно. «Подчеркивание единичного и единичности существования» (там же) осуществляется Хайдеггером намеренно, служит ему, однако, лишь средством для нанесения «контрудара […] по ложному истолкованию “сознания”, “субъекта”, “души” и “жизни” в рамках Dasein» (там же). Подчеркивание «единичности» является, таким образом, тем важным инструментом на службе деструкции, который заранее объявляет ложной любую попытку дать существенное определение человека и сформулировать общий характер человеческого бытия.
Едва ли было замечено, что акцент на отдельном <человеке> и отдельности экзистенции есть лишь контрудар против ложного истолкования Da-sein как «сознания» и «субъекта», «души» и «жизни»; что не в отдельности экзистирующего отдельного <человека> состоит проблема, а только в случайном проходе к все-одинству (Allein-heit) Da-sein, в котором осуществляется все-единство (All-einheit) бытия (там же, перевод изменен).
Эта игра слов с ее отсылками к спинозистски-лессинговскому hen kai pan (одно и всё) в качестве присяги спинозистскому монизму единой субстанции служит Хайдеггеру для представления сингулярности Dasein и сингулярности бытия как составляющих единое целое, но различающихся по онтологическому рангу моментов одного происходящего бытия. Этому своеобразию взаимосвязи происходящего основополагающего все-единства (All-einheit) бытия и зависящего от него все-одинства (Allein-heit) Dasein противоречит универсальное определение человека как таковое независимо от содержания, ибо оно извращает контингентное, всякий раз сообразное с моментом происходящее и соответствующего ему человека, формулируя высказывание, претендующее на то, чтобы определять человека через всеобщие вневременные предикаты. «Подчеркивание единичности» служит для освобождения не только от традиционных дефиниций человека – например, от аристотелевской дефиниции – как разумного существа, но и вообще от всех попыток дать дефиниции; только благодаря этому бунту против платоновского наследия основополагающих методов и принципов разумного мышления Хайдеггер может постулировать или высвободить, как он предположительно сказал бы сам, восприимчивость к соответствующему событию бытия как подлинное предназначение человека. Человек – это Dasein, и ничто иное[5].
До
С какими уничижениями и искажениями самосознания человека это связано, показали Marten (1991) и Givsan (1998b).