Исторические повороты культуры: сборник научных статей (к 70-летию профессора И. В. Кондакова). Коллектив авторов
rel="nofollow" href="#n_137" type="note">[137]. Между тем, сама по себе авторитарная управленческая модель предполагает предпочтение лояльности перед эффективностью: любая бюрократия заинтересована не столько в реформах, сколько в сохранении status quo. Созданная «вертикаль власти» в принципе не способна к разработке стратегии российского развития. В ней просто отсутствуют стратегические субъекты. Они в ней и не предусмотрены, так как неминуемо порождали бы ту «прозрачность», которая совсем не нужна коррумпированным чиновникам[138]. Поэтому госаппарат, включая кабинет министров, превращается в функциональный набор чиновников, выполняющих технические функции. Реформы проводятся ради реформ, а вмешательство чиновников идет под лозунгом: «Давайте чинить то, что не ломалось».
Подобная установка, реализуемая в конкретной политике всей вертикали власти по «оптимизации расходов», ведет, по сути, к социальной деградации. Расходы на человеческий капитал – культуру и образование сократили 48 регионов. В Москве расходы на общее образование (школы) снизились на 20 %. Сокращены расходы на здравоохранение – за счет укрупнения больниц, закрытия сельских медицинских учреждений, снижения закупок импортных лекарств, особенно супердорогих – для ВИЧ-инфицированных, срезание надбавок врачам и др.
Как это ни парадоксально, продолжается деградация научного потенциала страны, в том числе, за счет «утечки мозгов». Реформа Рос сийской академии наук, превращающейся в синекуру для чиновников высокого уровня, проблему не решила. Разрыв между уходящим и подрастающим поколениями ученых и педагогов через несколько лет может стать непреодолимым.
Сомнительными оказались и результаты других реформ. Административная реформа, сопровождавшаяся значительным повышением оплаты труда чиновников (одним из аргументов которого было снизить их установку на коррупцию), не изменила ни качества кадрового состава, ни уровня мотивации. Более того, это усилило (как показывают социологические опросы) стремление выпускников вузов, в особенности, юридических факультетов, к карьере госслужащих. Учитывая, что проводить реформу должны были сами чиновники, по определению не заинтересованные в изменениях, то случилось неизбежное: улучшений в работе госаппарата не произошло. Напротив, он расширил свое влияние, в том числе, за счет разделения правительственных ведомств на министерства, службы и агентства.
Неудачными были признаны и монетизация льгот, и реформа МВД. Однако самые сокрушительные результаты принесла реформа системы образования. Сам факт введения ЕГЭ подорвал ее суть. Смыслы подменились целями. Системное постижение знаний – тренировкой, натаскиванием. Оглашенная при введении ЕГЭ задача – ликвидировать коррупцию в высшей школе при поступлении в вузы – решена не была. Но благодаря тому, что Кремль стал оценивать эффективность региональных органов управления по критерию итогов экзамена, их проведение сопровождалось многочисленными нарушениями. А вузы получили немыслимое