Эрхегорд. Старая дорога. Евгений Рудашевский
таверна слушала наш разговор. Шикала, если кто-то начинал шуметь.
– Впервые?
– Да. – Охотник пожал плечами. – Думали, торговец.
– Торговец?
– Да. Втюхивал протез для моей коровы.
– Коровы?..
– Ну да. Она, знаете, у меня дура. В капкан забралась. Теперь вот хромает на культяпке. Протез надо ставить.
– Понятно. Осторожнее с такими торговцами. А то, глядишь, и сами будете нуждаться в протезах.
Стражник вложил меч в ножны. Хлопнул себя по правому плечу и потребовал, чтобы мы обнажили нашейные сигвы. Тенуину пришлось сбросить капюшон – показать белую, будто вощеную кожу лица, косичку тонких белых волос и чуть вытянутые, заостренные книзу уши. Впрочем, стражник больше интересовался мною. Внимательно изучив въездную отметку, сделанную еще в приграничном Харгое, кивнул и зашагал к выходу.
– Послушайте! – окрикнул я стражника. – Значит, нам не стоит ему доверять? Думаете, обсчитает?
Стражник помедлил. С озлоблением посмотрел на меня, но ответил сдержанно:
– Держитесь от него подальше. Он вор и убийца. Если вас опять увидят с ним, проверкой не отделаетесь. – Уже отвернувшись, процедил: – А все в окошко точно не удерете.
– А паренек-то у нас мутный. – Громбакх забросил в рот несколько кубиков клюта, стал неспешно их разжевывать, иногда приоткрывая рот – так, что фиолетовые пузыри лопались на губах.
Когда из таверны вышли последние стражники, посетители с надеждой посмотрели на главный стол, надеясь, что толкотня там перерастет в драку. Но за главным столом теперь тоже было тихо. Вздох разочарования сменился мягким говором. Все успокоилось и вернулось к обычному ритму.
– Что будем делать? – Охотник посмотрел на следопыта.
– Увидим. – Тенуин, прикрыв голову капюшоном, вновь откинулся к стене.
– Увидим, – кивнул Громбакх.
Слежка, стражники, прыжок Теора в окошко, то, что его назвали вором и убийцей, – все это стоило хорошенько обдумать, но сейчас меня больше интересовало другое. Новое видение. Серебристый луч и серебристая сеть. Точнее, сам факт, что луч предвосхитил задуманное Теором. Что это означало и как это связать с кровавой ночью в Кар’ун-Айе, я не знал.
Глава 2
Птеард
Слово «лигурит» больше века как утратило исконное значение, указывавшее человека, которому лигур временно передал особые свойства силы, защиты или воздействия на окружающие предметы. В наши дни лигуритами принято называть всякого, кого затронуло влияние лигура, вне зависимости от того, было оно полным или частичным, усиливающим или ослабляющим.
Все бо́льшую популярность обретает деление таких лигуритов на «отражения» и «порождения».
К первым относят все тех же временно усилившихся людей, среди которых немало представителей богатейших родов и приближенных к ойгуру, а также любого, кто хоть один раз воспользовался целебными, омолаживающими или просто бодрящими свойствами «лигурной воды», то есть