Пепел нежности моей. Игорь Кондратьев
глупость – дочь беды.
Гони её, гони несчастну!
И я послушался – увы.
Теперь живу от встречи к встрече,
Считая прожитые дни,
Тоски выслушивая речи.
Совсем замаяли они!
Тоска умна, тоска изящна!
Да только душу пьёт мою.
И от того душа несчастна,
Её совсем не узнаю.
Холодный ум её сгубил,
Что был однажды осторожен,
А я признаюсь, я любил!
И был от страсти невозможен.
Когда бы я глупее был,
То всё иначе завертелось.
Я б просто глупость полюбил,
Что мне однажды захотелось
В разлуке нашей повстречать.
Уверен, ей слова известны,
Которым заново начать
Всё так легко, когда уместны
Они бывают в час любви,
Когда за сердце обнимают,
Да только где живут они –
Расчёта прихвостни не знают.
Ересь
За ересь меня упрекаете снова,
Но это не ересь – стремлений основа
Познать невмещённое в сумрачный мир,
Что бог совершенством своим обделил.
За гранью реалии мир процветает,
Где вечность бессмертием в час расцветает,
Добавленный к суткам моим мастерством
Немного предвзятым, да только о нём
Немало написано в книгах учёных.
Из тюрем на волю семьсот заключённых
Бежали, умея создать этот час.
Меня, между прочим, от сумрака спас.
Я помню, меня за любовь осудили,
В ту пору иначе немного любили.
За каждую вольность стегали плетьми,
А что их жалеть, крепостные они!
В ту пору цари про людей говорили,
А нынче твердят:
«Мать-Россию любили».
Какая-то странная эта любовь,
Что любит невинную русскую кровь.
Но это былое, вернёмся к любви.
Я час двадцать пятый за очи твои
Сегодня из мысли опять сотворю.
Какой я колдун! Я всего лишь люблю!
Любовь не такое с людьми вытворяет,
Пускай ты умён, но она притесняет
Холодные мысли пожаром страстей,
Да что говорить, вам читали о ней!
А мне про неё как-то чувства сказали,
Как вроде об этом когда-то слыхали.
Их холод воспитывал длинных ночей,
Тонувший в пожарах ревущих свечей.
Они о любви до тебя не слыхали,
А если по правде, брехнёю считали,
Что можно влюбиться навеки в глаза –
Так душу влюбляет лишь только звезда.
А всякая женщина слабость имеет,
Дана красота, а хранить не умеет.
Года понемногу воруют её,
Под старость любая, забыв про неё,
О вечности шепчет губами сухими,
А звёзды вовеки не будут такими!
Пять тысяч веков небосвод украшают,
Всё так же прекрасны, всё так же сияют.
Зато не любили они никого,
А если подумать, любить для чего?
Тому,