Приключение собаки. Фредерик Марриет
прокусила мне ногу насквозь, сэр! – ответил Костлявый с испуганным лицом.
– Так отчего у вас, сэр, такие тонкие ноги?
– Оттого, что меня ничем не кормят, и что мне не из чего нагулять тела!
– Ничем не кормят? А что это у вас, сэр, в руках? Ах ты, селедочный обжора! Ты не расстаешься со своей селедкой даже тогда, когда являешься на палубу королевского судна, вопреки всем предписаниям и требованиям военной службы! За это я намерен…
– Да это не моя селедка, – протестовал Костлявый, – это ваша, сэр: вы должны получить ее на завтрак! Это последняя, оставшаяся из полдесятка!
Это последнее замечание как будто несколько смягчило лейтенанта.
– Отправьтесь сейчас же вниз, сэр, и доложите мне, когда мой завтрак будет готов!
Костлявый не заставил повторять себе это приказание, и счастливый тем, что так легко отделался, исчез в люке с быстротой марионетки.
– Ах, Снарлейиоу, Снарлейиоу! – сказал лейтенант, неодобрительно качая головой. – Поди сюда, сударь, сейчас же поди сюда!
Но Снарлейиоу, ужасно раздраженный тем, что остался без селедки, упорно не трогался с места и смотрел в глаза своему господину не совсем дружелюбным взглядом, а немного погодя взвыл и опрометью кинулся вниз. Лейтенант вернулся на свою верхнюю палубу и снова принялся расхаживать взад и вперед в ожидании своего завтрака.
Глава II. Что сталось с ржавой селедкой
Вскоре Костлявый явился доложить, что завтрак ожидает мистера Ванслиперкена, а так как тот давно ожидал этого, то не замедлил тотчас же спуститься вниз. Едва только он скрылся, наверху появилась новая личность, явившаяся сменить шкипера у рулевого колеса. Как только последний передал управление рулем вновь пришедшему, то стал согреваться общепринятым способом, размахивая вокруг себя руками и похлопывая себя то спереди, то сзади.
– Наш командир опять уже не в своей тарелке сегодня! – заметил Обадиа. – Я слышал, как он бормотал что-то про эту женщину в Луст-Хаузе[1].
– Так, клянусь Богом, сегодня быть грозе! – отозвался Янсен, рослый голландец, старый и опытный моряк, казавшийся еще более громадным и громоздким от множества теплых шарфов и курток, которыми он был окутан.
Да, да, имя фрау Вандерслуш всегда вызывает бурю! Пойду-ка я да позавтракаю, а то еще засвежеет до полудня, чего доброго!
– Мейн Гот, дат ис ди тифель[2]!
– Держите все на северо-восток, да смотрите, зорко глядите, не появятся ли где лодки!
– Эх, черт возьми! Да как же я могу и судном править, и за лодками наблюдать?! Это же невозможно!
– Это до меня не касается, как вы с этим управитесь. Таковы распоряжения, и я вам передаю их дословно. А ваше дело осуществить невозможное, как знаете! – с этими словами Обадиа Кобль отправился вниз.
Мы также последуем его примеру и войдем в каюту лейтенанта Ванслиперкена, не отличавшуюся
Lust-Haus – увеселительное заведение, род харчевни или трактира
Mein Got, dat is de tyfel, т. е. Боже мой, да ведь это черт.