Нечаянная свадьба. Елена Арсеньева
а есть такие, что в травах подводных да иле увязнуть можно запросто. А еще говорят, будто чудища там живут, имя которым и есть вязни. Оттого и название река получила, да и всем Вязникам его дала. В стародавние времена, сказывают, вязни утащили к себе какого-то князя, ну и с тех пор призрак его ночами по берегам шастает и народ к себе заманивает, хочет еще кого-нибудь в тине утопить, чтобы не скучно ему было. Немало душ невинных погубил! Но всем здешним страхам страх – это, конечно, Маремьяна.
– Кто ж такая это Маремьяна, если она даже страшней призрака? – поежилась Лида.
– Маремьяна, барышня, это… – начала объяснять Феоктиста.
– Вот она! – вдруг испуганно прохрипел Степан, натягивая вожжи одной рукой, а другой, с зажатым в ней кнутовищем, ткнув куда-то в сторону.
Лида повернулась туда и увидела сороку, которая взмыла из придорожной рощицы и, подлетев совсем близко к шарабану, зависла в воздухе, едва шевеля крыльями, в точности как это делают ястребы, паря в воздушных потоках. Однако чтобы сороки вот так парили прямо над землей, да еще вертя при этом головами с превеликим любопытством, Лиде видеть еще не приходилось.
– Пошла прочь, сила нечистая! – закричала Феоктиста, правой рукой крестясь, а левой размахивая и норовя прогнать сороку, которая, впрочем, не обращала на ее действия никакого внимания и продолжала, вертя своей маленькой, иссиня-черной головкой, наблюдать за людьми.
– Степка, прогони ее! – взвизгнула Феоктиста, но Степан даже не пошевелился, уставившись на сороку как зачарованный.
Наконец, похоже, сороке надоело разглядывать людей, она порскнула в сторону и скрылась в той же рощице, откуда прилетела.
Феоктиста и Степан вздохнули с таким облегчением, так истово перекрестились, что Лиде стало смешно.
– Почему вы думали, что сорока послушается Степана? – спросила она Феклисту.
– Потому что Степка с Марфушкой, Маремьяниной дочкой, хороводился, дурень! Будто других девок не осталось, только это ведьмино отродье! – непримиримо воскликнула Феоктиста.
Степан только зыркнул на нее исподлобья:
– Не со мной одним, известно, Марфушка хороводилась! Нагуляла уж точно не от меня!
– Значит, Маремьяна – ведьма?! – так и ахнула Лида.
– Да еще какая! – воскликнула Феоктиста. – Давно бы надо станового[15] на нее напустить, а то и спалить ее логово, но Иона Петрович трогать ее не велит. Она, видите ли, барышня, от грудной жабы его излечила да стрел составных[16], вот барин ее и защищает.
Лида только молча переводила глаза с Феоктисты на Степана и обратно. У нее не укладывалось в голове, как в мире, где по железным дорогам уже бегут поезда, кто-то еще может верить в ведьму-сороку, которая своим искусством вылечила местного барина!
Очень хотелось рассмеяться, однако у Феоктисты и Степана были такие серьезные и испуганные лица, что Лиде стало неловко.
Ну что ж, если им хочется верить в такую чепуху, пусть верят!
– Однако, может быть, теперь поедем? – напомнила она. –
Становой пристав – полицейское должностное лицо в Российской империи. Он возглавлял стан – полицейско-административный округ из нескольких волостей. Под его началом были сотские, десятские и полицейские урядники.
Стрелы – стреляющие боли, стрелы составные – боли в суставах