Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эха Москвы». Алексей Венедиктов
то и они должны были понести потери – то есть если из трех тысяч погибла пятая часть, то и из них тоже должна была погибнуть примерно пятая часть. Если погибло 700 человек, примерно 140 из них должны были быть депутатами. Если 500 – то 100. 40 из 200, 20 из 100. Что-то не складывается в этой арифметике…
Политически, на мой взгляд, исторически оказался прав Ельцин и его сторона – президентская. Хотя, конечно, это была гражданская война, а на ней не бывает правых и виноватых. Кто был прав, как пел Окуджава, «на той единственной Гражданской» – белые, красные, а может, махновцы? У меня на это ответа нет.
Кстати, в свое время отдельной книгой была выпущена полная (!) стенограмма переговоров, которые шли под покровительством Патриарха. Согласно ей, по договоренности, 2 октября (это вечером, баррикады на Смоленке) включили свет в Белом доме, дали воду, пропустили огромную группу журналистов. Их пропустил ОМОН, который блокировал Белый дом. То есть казалось, что начинается движение, пошли договоренности. И что происходит дальше? Вечером баррикады на Смоленской, днем демонстранты прорываются к Белому дому, а затем к Останкино. Возьмите, почитайте. Это чтение полезное в любом случае. Еще раз повторю, в гражданской войне, кусочек которой, на мой взгляд, мы наблюдали в Москве, не бывает среди руководителей правых и виноватых.
Противостояние 93-го года – системный конфликт, причем даже более, чем верхушечное противостояние «парламент – президент». Это история столкновения интересов различных политических структур и партий, которые представляли различные интересы различных слоев населения. Прямое противостояние президента и парламента – лишь внешнее проявление этого конфликта. Может быть, очень жесткое проявление. Это – продолжение революции, попытка Термидора, контрреволюционного мятежа. И в других странах в другие эпохи было то же самое. Это, конечно, не простое столкновение амбиций отдельных личностей.
Страдают всегда люди, которые защищают ту или иную сторону на поле боя. Защищают по разным мотивам. Будем считать, что все защищали искренне. Они вышли защищать те идеалы, которые казались им правильными. Им пусть земля будет пухом. А что касается власти, то я думаю, что об этом еще будут говорить.
Мы всё еще слишком близко к октябрю 93-го. Мы еще участники, свидетели, мы еще не оправились от той трагедии, которая произошла четверть века тому назад. И воспоминания мальчика, который под пулями в центре Москвы отползает через лестницу к своей квартире, – это травма на всю жизнь. Он детям своим, этот мальчик, которому тогда было 10, а сейчас 35, будет рассказывать, а те еще будут рассказывать внукам. Вот какой у нас задел.
Часто можно услышать, что события октября 1993 года загубили перспективы парламентаризма в России. Но в истории вообще нет ничего линейного – скажу это как бывший историк, хотя бывших историков, как и чекистов, не бывает. На самом деле это был вопрос соотношения. Я говорил и тогда – чем вызвал недовольство