Картограф. Роман Евгеньевич Комаров
не убьют, потому что вы ничего еще не умеете, а потом не убьют, потому что не смогут, – резонно заметил Гомункул, расшвыривая угольки кочергой. – Не суйтесь только без надобности в дела сильных мира сего, и останетесь целы.
Филя сокрушенно вздохнул.
– Вижу, не верите старику. Хорошо, дам вам адресок, обратитесь, скажите, что от меня. Если примет Семен Семеныч вас под свое крыло, будете как за каменной стеной. Только плату он с вас возьмет непомерную. За качество, как говорится, три шкуры сдирают!
Гомункул достал из кармана жилетки крошечную записную книжку, в которую был вложен химический карандаш, и быстро начеркал записку к Семену Семенычу и его адрес. Филя протянул руку к бумаге, и словно ток прошел по пальцам и сгустился мучительным зудом в локте. Он ясно увидел небольшой бревенчатый дом, выкрашенный в синий цвет, палисадник, засыпанный снегом, молодую рябину близ дороги, наледь у колодца.
– Браво! – вскричал Гомункул. – Вот вы и прошли свое первое испытание.
Филя удивленно посмотрел на него:
– Какое испытание?
– Я же говорил вам. Проводник должен испытать картографа. Это своего рода традиция, ей много веков. Вы приходите, я даю вам адрес, скажем, булочной или табачной лавки, а вы мне должны описать место до деталей. Можете не трудиться, я видел картинку, которая была у вас в голове. Все очень точно, и даже наледь. Стало быть, Семен Семеныч ходил сегодня по воду. Поправился, болезный. Считайте, что я благословил вас на ремесло. Это, конечно, ничто по сравнению с истинным талантом, но для некоторых важно.
Филя, не в силах ничего сказать, просто хлопал глазами. Сидевший рядом Витя нетерпеливо возился: у него тоже были вопросы, но он не знал, когда с ними сунуться к Гомункулу. Помялся-помялся и решился.
– А он, – Витя кивнул на Филю – может помочь мне найти?.. Ну, вы понимаете…
Гомункул хмыкнул:
– Может, да вот только захочет ли? У вас, юноша, свой путь, вы картографа за штанину не держите. Повторяю, ваша встреча – чистая случайность, он не обязан делать за вас вашу работу.
– Но я должен знать, куда идти! Меня тянет, я истомился.
– Дело ваше. Чем больше помощи привлечете, тем меньше будет ваша доля. Не забудьте и мне гостинец прислать за труды, – Гомункул сделал неопределенный жест рукой, показывая размер гостинца.
Витя кивнул и затих.
– Так, и последнее, – сказал Гомункул. – На чем рисовать карты. Хорошо подходят старые, лучше даже рваные священные книги: Писание, Псалтырь. Берете лист, аккуратненько отделяете от корешка, ножиком зачищаете буквы. Некоторые отмачивают в лопуховом отваре, я необходимости не вижу.
– Я знал одного картографа. Тот брал божественные книги у молокан. Говорил, они самые хорошие, – заметил Витя с видом знатока.
– Можно и у молокан, – согласился Гомункул. – На вкус и цвет товарищей нет. Но учтите, по-хорошему с ними не получится, придется идти на разбой, а это риск.
– А сколько карт можно нарисовать на одном листе? – спросил