Серый пилигрим. Владимир Василенко
чего. Кого.
– А-а… – старший оживился, подвинулся ближе к брату. – Дай-ка угадаю… Ты про ту ай-мин, что исполняла танец с мечами? Как же её звали-то…
– Нет.
– Нет? Но я там больше никого симпатичного не заметил! Там вообще женщин было мало. Разве что ты запал на кого-нибудь из безликих? Тогда учти – иногда лучше не снимать маску. Чтобы не разочаровываться. Да и не очень-то нужно видеть во время этого дела лицо…
– Да ну тебя! – Рахт поёрзал на камне и, хотя по-прежнему не оборачивался, было видно, что покраснел. Уши выдавали.
– Ну, давай, рассказывай уже! Всё-таки безликая?
– Нет.
– А кто?
– Она… Её зовут Ахти.
– Ахти? Так ведь она ещё соплячка совсем! Хотя… Ладно-ладно, прости, – спохватился Райс, поймав разгоревшийся гневом взгляд брата. – Она и правда вырастет в настоящую красавицу. Но… Она же айнадар.
– Понял, не дурак.
– Да уж, Рахт, – покачал головой сероглазый. – Ты не ищешь лёгких путей. Хотя айна наверняка одобрила бы твой выбор. Союз с Наррами был бы очень выгоден роду.
– Да плевал я на союз с Наррами! Я хочу её. И… мне показалось… Она так на меня посмотрела…
– Да, брат, ты влип. Ну, ничего. Если эта блажь не пройдёт в ближайшие пару лун – а я, кстати, думаю, что пройдёт – то тебе и правда одна дорога. Поступишь через пять зим в Храм, еще через пять выйдешь оттуда весь в почётных метках с головы до ног. Будешь завидный жених. Да и айнадар твоя подрастёт к тому времени…
– Десять зим…
– Да. Может показаться вечностью. Но другого пути нет. Если сунуться к Наррам сейчас – они на смех нас поднимут. Ты уж не обижайся. Тебе надо запастись терпением. Целым океаном терпения, брат.
– Я понимаю, – опустил голову Рахт.
Айнадар – это старшая дочь айны, правительницы рода. Её единственная наследница. Все дочери, рождающиеся у айны позже, отдаются на воспитание безликим, и со временем либо пополняют их ряды, либо становятся ай-мин – женщинами-воительницами. Власть к айнадар переходит после того, как она получает мужа и рожает первого ребёнка. Тогда действующая айна становится ай-нам – нянькой и советницей. Она по-прежнему уважаема и почитаема родом, но теперь остаётся в тени.
Но представить Силан, айну Нарров, ушедшей на покой… Нет, пожалуй, такого не случится – ни через десять зим, ни через двадцать. Эта женщина упряма и воинственна, как какой-нибудь рыжебородый Сын медведя из Ледяных земель. Наверняка она ещё долго не будет допускать к дочери женихов.
– Она совсем не такая, как мать, – вдруг сказал Рахт. – Она…
– Да помню я. Сухая былинка с во-от такими печальными глазищами… Ладно, не сопи ты так. Уже опять загорелся!
– Зря я тебе рассказал…
Сероглазый устало усмехнулся и, положив руку на плечо младшему, немного помолчал.
– Забудь её, брат. Лучше забудь.
Рахт вздохнул.
– Ладно, хватит уже здесь рассиживаться, – пробурчал старший, потягиваясь. – Пойдём. За крабами пора, а перед этим домой заскочить за снастями.
– Пойдём, – чуть помедлив, отозвался Рахт