Кубыш-Неуклюж. Григорий Александрович Шепелев
больше косясь на Свету, – тебя что, выписали?
– Нет, выставили, Галина Сергеевна, – задрожал голосок Наташи, как никому ненужный щенок на зимнем ветру, – коленом под задницу! Неожиданно, незаконно! Вы мне позволите пару дней перекантоваться в моей подсобке? До следующей недели я обязательно постараюсь найти какое-нибудь жильё!
Директор, не отвечая, перевела чёрные глаза на изобразившего беспредельную скорбь Андрея Михайловича, а затем – на Свету. Та, встрепенувшись, протараторила:
– Вам уборщица не нужна?
Галина Сергеевна изогнула другую бровь.
– Вы москвичка?
– Да, да, москвичка!
– Студентка?
– Нет. Уже нет.
– А что вы окончили?
– МГУ, – слегка покраснела Света, – точнее я …
– Точнее не нужно, – взмахнула тонкой рукой Галина Сергеевна, – да, уборщица нам нужна. Ведь правда, Андрей Михайлович?
– Да, уборщица нам нужна, – согласился завуч, сосредоточенно пережёвывая глазами густо зарозовевшую Свету от каблучков до бровей, – особенно с университетским образованием. Свой диплом показывать нам не нужно. Цвет вашего лица говорит о том, что он – красный. Как вас зовут?
– Светлана.
Видя, что оба дела улажены совершенно определённо, Наташа с сумкой и рюкзаком покинула кабинет и почти бегом бросилась к спортзалу. Тот был не заперт. Во время её болезни дети играли там в волейбол и лазали по канатам. Вот и сейчас он не пустовал. То есть, не совсем пустовал. Под брусьями на коне – конечно, не на живом коне, а на кожаном, с четырьмя стальными ногами, сидели Немова и Крапивина. Обе громко болтали по телефонам. Когда Наташа вошла, они их убрали и, спрыгнув на пол, с подиумным изяществом не спеша направились к ней. Она удивилась.
– Что вы здесь делаете? Почему вы не на уроке?
– Есть разговор, – объявила Немова. И она и Крапивина без свидетелей обращались с Наташей почти как с равной на «ты». По виду она была их старше не на тринадцать лет, а на два-три года.
– Какой еще разговор? – спросила Наташа, достав из кармана ключ, чтобы отпереть дверь кабинета, который примыкал к залу, – опять какой-нибудь бред?
– Нет, разговор важный, – настаивала Крапивина. И они вошли в кабинет втроём.
Кабинет был маленький. В нём едва умещались письменный стол, диван, шкаф, два стула, десяток хоккейных клюшек и два десятка мячей – футбольных, гандбольных, теннисных, волейбольных и баскетбольных. Мячи валялись по всему полу. Клюшки стояли в углу. Все стены были обклеены устрашающими портретами каратистов и дзюдоистов.
– Что вы хотите, – осведомилась Наташа, положив вещи на стол и оседлав стул. Обе старшеклассницы плюхнулись на диван. Немова сказала:
– Короче, есть отличный щенок. Берёшь?
– Нет, я не могу, – замялась Наташа, – меня сегодня из хаты выставили!
– Бесплатно, – гнула своё стальная тупица Немова, – мы его на улице подобрали. Месяц ему. В приют сдавать жалко, он там не выживет.