Стратагема несгораемой пешки. Андрей Фролов
ровненькими строчками нулей, мгновенными переводами, распечатками счетов, не подкрепленных наличкой или увесистыми слитками… По их мнению, что в равной степени обижало и казалось забавным, Данст оставался динозавром, артефактом ушедшей эпохи. Невротиком, не доверявшим банкам инфоспатиума.
Потому что в личной системе ценностей на втором месте после своего дома Мартин любил наличные деньги. Именно наличные – аккуратные пачки новеньких и не очень купюр, запах краски и тяжесть банкнот в руке. Пропуска в мир тех, кто не готов связываться с налоговиками и службами безопасности финансовых структур. Дорогостоящее приложение к настоящей свободе и отсутствию контроля, средство открытия многих дверей…
Когда Данст держал в руках несколько пузатых, словно новорожденные крепыши, пачек, он с предельной четкостью представлял, ради чего живет, работает и помогает миссис Биллингс относить к утилизатору мусор. Это были реальные деньги. Настоящие. Которые при желании можно рассыпать по кровати в стиле Скруджа МакДака или облить шампанским. А можно и кровью, которой, к слову, эти деньги и были заработаны.
Наличке неоднократно предрекали смерть. Сначала с повсеместным внедрением пластиковых карт, возможностью совершить покупку или получить заработную плату, не вставая с дивана; затем с тоталитарным внедрением сети, после – с ее трансформацией в инфоспатиум, всепроникающий и подконтрольный отдельным структурам. Но наличные, равно как и бумажные книги, никак не хотели подыхать – цепляясь за жизнь и психологические якоря в головах, они продолжали существовать, в приличном обществе окончательно превратившись в признак дурного вкуса и незаконной скрытности…
Мартин нежно провел рукой по крышке чемоданчика. Его подмывало насладиться триумфом, но палец лишь погладил хромированную защелку, так и не открыв. Встав, Доппельгангер подошел к сумкам и опустился на корточки.
Вынул из темно-синих недр пластмассовый овал сканера. Прошелся по гостиной, настраивая прибор на детальную, неспешную проверку. Широкий красный луч послушно забегал по комнате, отмечая любые колебания электроники, проникая сквозь предметы и послушно сообщая хозяину об отсутствии каких-либо устройств слежения. Не выключая детектор, Мартин направился в кухню, посетил ванную комнату, прогулялся по спальне и потайным клетушкам.
Было чисто, как и при первичном, поверхностном осмотре. Так, собственно говоря, и предполагалось, но осторожность никогда не бывает лишней или чрезмерной.
Вернувшись на диван, Мартин положил сканер рядом с дипломатом.
– Активация системы «Дом», – громко и членораздельно произнес он. – Верхний свет, мощность три. Шторы закрыть. Дезактивация системы.
С приятным шуршанием окна гостиной затянулись тяжелыми темно-серыми портьерами. Мягко набрав накал, над головой зажглись встроенные в потолок лампы.
Пальцы Данста снова легли на прохладный пластик дипломата. На филиппинский сувенир, пусть и представленный не в полном объеме – при