Желтый этаж. Кирилл Федоров
аключалась в том, чтобы граждане стали счастливее. Цена доступная, всего сто тысяч рублей. Или, как нынче говорится, одно пятинолье. Когда прогремела денежная реформа в начале сороковых годов двадцать второго столетия, многие «старики», родившиеся еще в двадцать первом веке, были яро против. Хотя Геннадий не был стариком (по профессии – историк), его ушам было теплее слышать «сто тысяч» нежели «пятинолье». Пусть это и одно и то же1.
Сто тысяч, на взгляд Геннадия, звучит объемнее, масштабнее. А ноль – ничто; даже пять нолей – это пять ничего.
Жена Геннадия отнеслась к предложению заменить несчастливые воспоминания счастливыми скептически.
– Они предлагают вживлять импланты? – спросила Лайма.
Геннадий кивнул.
– Именно так. В область мозга, отвечающий за память… – Геннадий вновь опустил взгляд на листок с описанием подробностей имплантации, – сенсорную, зрительную и слуховую.
Лайма развела руки в стороны. Вопросительно смотрела на Геннадия.
– И ты думаешь, что…
– Нет-нет-нет. – Геннадий знал, что сейчас последует. Она вновь заведет старую песню про контролирование человечества.
Поскольку Государство, в котором живет Геннадий, находится далеко за пределами Солнечной системы, порядки же и мироустройство ничем не отличается от демократий в развитых странах двадцать первого – двадцать второго столетия.
Экзопланета, на которой Геннадий родился, была обнаружена более двухсот лет назад, а первая удачная колонизация в сотом году позволила человечеству значительно расширить программу освоения космоса. И хотя приближается уже двадцать четвертый век, до сих пор колонизировано только две планеты, не считая родную Землю. Важно уточнить, что две планеты успешно колонизированы, поскольку неудачных миссий были десятки; и многие экзопланеты, которые раньше считались пригодными для жизни, успешно вычеркнуты из Списка, который ведет Межпланетарное ведомство.
– Я не думаю, что это нужно для нашего зомбирования, – Геннадий ухмыльнулся. Лайма насупилась. – Это же глупости, Лаймик.
– Глупости глупостями, но вспомни те бурные сороковые! – миловидному лицу Лаймы насупленное выражение не шло. Складка между глаз старила ее.
Бурные сороковые двадцать первого века для Геннадия-историка были отличной иллюстрацией безумия того мира. И хотя общеземной тоталитаризм ни к чему не привел, кроме бунта «двадцатников»2, последствия массового чипирования теперь можно увидеть в Музее Истории, который имеется почти в каждом, даже мелком городке Земли, как дань памяти жертвам этого безумства. Из-за несовершенства технологии успешно чипировалось лишь несколько сот человек, чьи останки можно наблюдать в Музее. Молодежь сороковых годов предотвратила тоталитаризм, который грозил охватить большинство цивилизованных стран.
– Мне хочется избавиться от плохих воспоминаний. Ты тоже попробуй, – предложил Геннадий.
Лайма задумалась.
– У меня не так уж и много плохих воспоминаний.
– Но они есть.
– Но они мне не мешают.
Геннадий решил не спорить.
Позвонив по номеру, указанному на листке, он записался на завтрашний день. К счастью, услуга появилась сравнительно недавно, поэтому свободных врачей предостаточно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.