Такая большая любовь. Морис Дрюон
тени, которые, пригнувшись, шли гуськом.
Серваль взвел курок и увидел еще один луч фонарика.
Траншея за разрушенной стеной упиралась в дорогу. В этом месте и должен был выйти патруль. Притаившись в траншее, Серваль чувствовал себя невидимкой: так, баранья шкура на снегу…
«В выигрыше будет тот, кто выстрелит первым», – сказал он себе и заранее напрягся, как зверь перед прыжком.
В передвижении теней возникла некоторая заминка, потом патруль снова двинулся вперед и скрылся за стеной.
Теперь лейтенант ждал момента, когда они выйдут на дорогу. Сердце гулко колотилось, но страха не было.
– Одним страшно уже заранее, – любил повторять он друзьям, – а другим – после события. Мне всегда страшно после.
Сейчас он был один против троих, а потому убедил себя, что его позиция выгоднее. Разве что… Разве что у него за спиной может оказаться второй патруль, который обходит стену с другой стороны. Маневр в высшей степени логичный и грамотный. У Серваля возникло острое желание посмотреть назад. Но пошевелиться означало выдать себя. Пришлось только зарыть ботинки поглубже в снег, чтобы не отсвечивали гвозди на подметках.
Метрах в тридцати впереди у дороги снова возникла тень. Серваль прекрасно видел плечи человека и круглую каску горшком.
Тень махнула рукой и скользнула за бруствер траншеи. Две другие последовали за ней.
Теперь патруль двигался по той же траншее, где, затаившись, лежал лейтенант. Ему были слышны тяжелые шаги по снегу.
«Ну все, они у меня в кармане», – подумал он.
О возможности появления второго патруля он уже не думал. Его целиком захватила игра не на жизнь, а на смерть, которая шла между ним и тенями. Серваль знал, что стрелок он отличный, а потому стал прикидывать шансы: «Их трое. Но у меня в пистолете девять пуль плюс преимущество внезапности».
Со стороны теней послышался какой-то резкий металлический звук. Серваль вздрогнул.
«Идиот! – подумал он совершенно равнодушно, как пожимают плечами, увидев ошибку карточного партнера. – Пусть дойдут до угла стены. Но не раньше! Если выстрелю раньше, то могу их упустить, и они сбегут».
На самом деле лейтенант хорошо видел только первую тень. Остальных он воспринимал фрагментарно: каска, торс, нога…
«Эх, если бы они шли не друг за другом!»
И тут, словно выполняя его пожелание, тени сбились в кучу. Теперь две из них шли по траншее бок о бок.
«Когда дойдут до угла стены… четыре пули наудачу. Потом вскочить – и еще три пули. Вот если бы еще и пленного взять!»
Момент приближался.
«До угла стены…» – твердил себе Серваль, сдерживая нетерпение и начиная целиться из-под левого рукава.
Тиканье часов на левой руке показалось ему оглушительным. Правая, сжимавшая пистолет, судорожно напряглась. Усилием воли он заставил руку расслабиться и поудобнее устроил указательный палец на курке. Еще четыре метра… еще три…
Патруль остановился. Серваль услышал тихий шепот.
Он уже собрался было выстрелить,