Ночевала тучка золотая. Анатолий Приставкин
надо!
– Регина Петровна… Вот как ее зовут! – сказал Колька и потер макушку. – Ты лежи. Сделай вид, что спишь, и никаких таблеток не бери, а то отравят. И везти себя не давай! А я сейчас… Я ее найду! Слышь? – И стукнул в дно три раза. Это чтобы Сашке было веселей ждать. А Сашка лишь один раз ответил. Он силы берег, да их у него и не было. А Колька бросился к своему эшелону, потому что времени у них оставалось совсем мало.
Все вагоны насквозь пробежал Колька, на полки и под полки заглядывал, но нигде не было восточной женщины по имени Регина Петровна. И никто ее не знал.
Кольку приветствовали, здоровались, кричали снизу и сверху:
– Ей, Кузьмёныш! А где твой второй Кузьмёныш?
– Ты кто из них? Ты Сашка или Колька?
– Я Петька, – отвечал он.
Колька еще подумал: а женщина бы, которая Регина Петровна, произнесла бы это по-инострански: «Ху из ху?» Непонятно, но здорово, будто кто-нибудь выругался.
В другое время Колька бы из этого текста анекдот смастерил и весь бы вагон потешил, но теперь… Дошел до паровоза, почему-то на тендер заглянул, двух мешочников там увидел, они сидели на угле и жрали яйца с огурцом. Но женщины нигде не было.
Понял Колька: пропадают они с братом. Уж и паровоз под парами, и машинист по переднему, с красным ободом, колесу молоточком стучит, смотрит небось: как оно, колесо, будет крутиться или нет…
Подбежал к нему Колька, спросил с надеждой:
– Не скоро поедем?
Седой машинист – сегодня он был не в саже, небось и в баньку парную успел сбегать – пристукнул молоточком, послушал и сказал:
– Да чего еще ждать… И так засиделись! Вот дам сигнал – и поедем. Через полчаса! Чего не успел, торопись!
А Колька ничего не успел. Брата спасти не успел. Может, ворваться в товарняк, где лежит Сашка, да схватить его: пока там сообразят, они до вагона своего добегут.
Всякие несуразности приходили в Колькину голову, но не было среди них ни одной, которая могла помочь брату. А все это от отчаяния! Не найти ему до отхода эту Регину Петровну!
Поднял он глаза – и остолбенел: прямо перед ним на путях стоит она, задумалась и смотрит куда-то вдаль, Кольку не видит. А в руках у нее – вот уж сказали бы, так не поверил ни за какие коврижки – самая настоящая папироска! Кольке ль не знать папирос: фабрики «Дукат», марки «Беломоро-Балтийский канал».
И она, Регина Петровна, потягивает папиросочку, выпускает теплый дым и сосредоточенно так вдаль глядит. Думает.
Не будь отчаянного положения, не посмел бы в жизнь Колька подойти к такой странной, красивой да еще и курящей женщине.
Но сейчас не до колебаний было. Бросился как к своей, стал объяснять, путаное объяснение у него вышло. Про понос, про порошки да таблетки, и про ту, которая белая, потому что в белом халате, и хочет она Сашку оставить, а Кольку прогнать… Как уже прогнала! А одного Сашку они тут уморят, пропадет он на этой станции. А без него и Колька пропадет. Они до сих пор потому и не пропали, что не было такого, чтобы их разделить…
Регина Петровна швырнула папироску наземь,