Вредная привычка жить. Юлия Климова
женщиной.
– Это кто?! – спросила визгливым голосом Лариса.
– Это труп обыкновенный, одна штука, – указывая пальцем на бывшего любовника Альжбетки, сказала я.
– А что он тут де-делает и как он сюда попал? – уже заикаясь, спросила Лариса.
– Не знаю, – пожала я плечами, – со мной он не разговаривает почему-то.
Любовь Григорьевна зашевелилась и стала подниматься с пола, на подмогу к ней бросились два молодых человека, мне пока незнакомых.
Постепенно тоненькая женщина пришла в себя и, посмотрев на меня, удивленно спросила:
– Зачем вы это принесли на работу?
Я, конечно, все понимаю: элемент неожиданности, шок, расшатанная нервная система, несложившаяся личная жизнь… но все же как можно приписывать мне нечто подобное?!
– Любовь Григорьевна, – мягко произнесла я, – это не мое, это лежало здесь, когда я пришла.
– Надо звонить в милицию, – сказал кто-то из ошарашенных зрителей.
– Надо, – кивнула Любовь Григорьевна и поплелась в свою комнату.
– Расходитесь, товарищи, – сказала я, – тут наверняка улики на каждом квадратном сантиметре, а вы ходите и топчете, милиция этого не одобрит.
– Он правда мертвый? – делая шаг вперед, спросила Лариска.
– Проваливайте все отсюда! – заорала я.
Через секунду комната опустела. Я подошла к столу и посмотрела на Федора Семеновича.
– Как же вам не стыдно, – прошептала я, – сколько можно осложнять мне жизнь?
Случившееся повергло меня в уныние. Взяв себе пару минут на обдумывание, я, открыв окно, закурила. Как такое возможно? Как, как такое возможно?!
Значит, вчера наши милые соседи повезли Альжбеткиного друга не в темный лес, чтобы предать тело земле, как полагается людям, не обделенным милосердием, а привезли… это сюда, ко мне на работу. Прекрасно! А зачем они это сделали?
– Я вызвала милицию, – выходя из комнаты, сказала Любовь Григорьевна, – будем ждать.
– Надо бы еще позвонить Валентину Петровичу, должен же знать начальник, что творится на столе его секретарши.
– Я позвонила, а это точно не ты принесла?
– Ну сегодня же не первое апреля, с чего бы мне так надрываться?
– Да, не первое апреля, – покачала головой Любовь Григорьевна.
Я так понимаю, что от меня она готова ожидать чего угодно. Неплохая у меня сложилась репутация!
– А чем же так пахнет?
– Елью.
– А почему?
– Не знаю, может, он любил гулять в еловом лесу, – предположила я.
– Мне кажется, еще чем-то пахнет…
– Еще пахнет трупом.
Любовь Григорьевна закрыла рот ладонью и выбежала в коридор.
Отделение милиции, как я понимаю, было расположено поблизости. Не успела я повесить плащ и выкурить еще одну сигарету, как дверь распахнулась и в приемную влетели пять человек, которые замахали у меня перед носом красными книжечками с полосатой лентой, фотоаппаратом и своим энтузиазмом.
– Меня