Ричард Длинные Руки – герцог. Гай Юлий Орловский
растолкал Дрескера, тот немедленно ожил, завидев незнакомые яства, даже выхватил у него буквально изо рта шоколадку, но не сожрал, а нюхал, лизал, смотрел через нее под углом на солнце, скреб ногтем.
Гном проворчал что-то нелестное в адрес высоколобых, вызвав одобрительные улыбки у всех, особенно у Ордоньеса и Торкилстона.
Лицо чародея раскраснелось, он разрывался от желания все исследовать, поприставать ко мне с расспросами, но Вильярд бросает грозные взгляды, а гном посмотрел на мага и с нехорошей улыбочкой погладил рукоять исполинского топора.
Я хотел создать мороженого еще и еще, да чтоб все именно в хрустальных вазочках, нас много, но убоялся, вдруг да это была просто удача, нам тоже не стоит позориться перед… пусть не противниками, но пока еще и не соратниками.
– Да пустяки, – ответил я запоздало, – уверен, ваше высочество, ваш великий маг сделал бы больше и лучше, но его ведут по жизни более высокие и благородные устремления, чем вот такие…. чревоугодныя. Но я всего лишь герцог, а не устремленный к свершениям познаватель и вызнаватель, в чем с прискорбием и сознаюсь. А также что весьма и зело завидую.
Дрескер кивал, очень довольный, заговорил старческим, но сильным голосом:
– Вы мудрый юноша и уже видите в жизни настоящие ценности. Уверяю вас, с возрастом не только станете больше ценить высокое, но и сами отринете то, чем так увлечены сейчас.
Ветви нашей могучей оливы раздвинулись, Боудеррия появилась во всем блеске женской силы. Словно догадавшись, на что намекает маг, бросила в его сторону недобрый взгляд и пошла к нам, гордо вскинув голову и красиво ставя ноги, как цирковая лошадь на манеже.
Алонсия радостно вскрикнула:
– Боудеррия!.. Я так за тебя волновалась!
Боудеррия бросила на меня косой взгляд.
– Да вот он камнем по голове… только сейчас очнулась.
– Да? – удивилась Алонсия. – Как хорошо!.. А то нам он сказал, что вообще зарезал.
Гном пробасил:
– И даже закопал.
Он подвинулся, Боудеррия села между ним и принцессой. На меня не смотрит, как будто между нами произошло нечто, хотя ничего же не было, хорошо помню: поболтали, обсудили всякие мелочи, повязались, потом заснули без всякого интима.
Маг передал ей кусок буженины, Боудеррия взяла, не глядя.
Вильярд посмотрел на меня исподлобья, перевел дыхание, я чувствовал, что ему нелегко сказать такое, и уже раскрыл рот, чтобы помочь, но он сказал ровным голосом:
– Вчера вы сделали нам заманчивое предложение…
– Рад, – ответил я вежливо, – что вам понравилось.
Он сказал хмуро:
– Но как его исполнить?.. Нам нельзя возвращаться прежним путем. И я, и принцесса слишком заметны.
Я поклонился.
– Слишком – это сказано мягко. Вы чересчур великолепны!
Он чуть нахмурился, не принимая комплимента.
– Нас схватят… а я не могу оказывать неповиновения. Херлуф Сильвервуд – мой король!
Маг