Письмо королевы. Елена Арсеньева
робко обратилась Алёна к даме, – в какой стороне бульвар Осман?
Момент для обращения оказался выбран крайне неудачно. Именно в эту минуту дама решила больше не мерзнуть, сунула руку в сумку и вынула оттуда вязаную шапку. Алёна немедленно уставилась на диковинный предмет, потому что более нелепой расцветки в жизни не видела: ну натурально серо-буро-малиновая. И это предполагается надеть в сочетании с бежевой норкой? А как насчет хваленого вкуса парижанок?!
Перехватив взгляд Алёны, дама покраснела, сунула головной убор в сумку, отчаянно шмыгнула носом и кинулась через дорогу, махнув рукой в каком-то неопределенном направлении.
Черт, неловко вышло!
Пробормотав вслед извинение, Алёна огляделась. Она стояла неподалеку от автобусной остановки, на которой толпились люди. Зрелище это для французской столицы, где автобусы ходят как часы, а впрочем, даже еще лучше, настолько необычно, что Алёна сначала глазам не поверила и подумала: не заблудилась ли она настолько, что вообще в другом городе оказалась? В самом ли деле она находится в Париже?!
– Да, – прозвучал в это время мужской голос, и Алёна с ошарашенным выражением – неужели кто-то читает ее мысли?! – повернулась.
Но тут же поняла, что ошиблась: никому ее мысли совершенно не понадобились, просто рядом стоял молодой человек, который разговаривал по мобильному телефону. Хотя создавалось впечатление, будто он беседует сам с собой, потому что трубки в руках у него не было, а наушник был скрыт обворожительными пушистыми штучками цвета электрик, призванными защищать уши от лютого мороза.
Что-то нынче советский граф Алексей Николаевич Толстой часто вспоминается! На сей раз на ум Алёне пришел не «Гиперболоид инженера Гарина», а повесть «Аэлита». В том смысле, что вид у мужчины в синих наушниках был совершенно марсианский. А впрочем… может, только в извращенном воображении нашей писательницы. На самом же деле это был весьма привлекательный и вполне земной человек лет тридцати пяти, с четкими, правильными чертами смугло-бледного лица, очень стройный, в элегантном, хоть и не по погоде легком пальтеце и узехоньких джинсах, заправленных в забавные ботинки на толстой подошве. Шея его была обмотана бежевым шарфом в белую, черную и красную клетку. Это фирменный дизайн шарфов из весьма элитного магазина «Burberry». Стоят там такие кашемировые изделия около пятидесяти евро. Впрочем, большая часть парижан и туристов, прельщенная барберийскими красотками, решает вопрос их приобретения проще и радикальней, покупая нечто подобное, хотя и отнюдь не кашемировое, на лотках уличных торговцев сувенирами, каковые в Париже натыканы на каждом углу, иногда по несколько штук. Алёне было совершенно все равно, за сколько «синие ушки» купил свой шарф, уж очень приятный был парень. Черные жесткие волосы его были острижены довольно коротко и торчали смешным таким ежиком. Невероятный симпатяга! Даже то, что точеный нос сильно покраснел от мороза, его не портило!
– Жоэль так и не пришел, – проговорил в это время симпатяга, и Алёна спохватилась, что неприлично так пялиться