Обитель Тьмы. Антон Грановский
дело, – глухо отозвался старший дознаватель.
Покрутив оружие в руках, он повернулся к Марибору и сказал:
– Я изымаю у тебя ольстру.
По лицу начальника охоронцев пробежала тень. Он сдвинул брови и прорычал:
– Не знаю, полномочен ли ты это сделать, старший дознаватель Негода. Ольстру оставил на сем месте князь Добровол. Иногда он приходит сюда и любуются ею.
– Любуется? – Негода усмехнулся. – И только-то?
Лицо Марибора еще больше потемнело, а глаза превратились в две черные холодные прорези.
– О чем это ты, дознаватель?
– Неужели князь ни разу не пробовал из нее стрелять?
– Нет. Но он приказал содержать ее в чистоте и порядке. Так, как содержатся в Оружейных палатах мушкеты княжьих стрельцов.
Несколько мгновений дознаватель и охоронец пристально смотрели друг другу в глаза. Потом Негода облизнул губы и сказал:
– И все же я забираю ольстру. Если ты недоволен, пошли своего человечка к князю. Будь уверен, пресветлый князь подтвердит мои полномочия.
Посчитав дискуссию законченной, дознаватель Негода закинул ружье на правое плечо, а сумку с патронами – на левое, и повернулся к двери. Однако Марибор все еще стоял у него на пути, и вид у охоронца был угрюмо-задумчивый.
– А что, если я не дам тебе вынести ольстру из комнаты? – медленно проговорил он.
– Тогда ты помешаешь важному и срочному расследованию, – холодно отчеканил Негода. – Расследованию, которое я веду по прямому указанию князя. Не думаю, что князю это понравится, но ты можешь попробовать.
– Гм… – Марибор сдвинул брови и задумался. Навлечь на себя гнев князя Добровола ему не хотелось. Это было не просто опасно, а смертельно опасно.
Недели три назад один молодой охоронец споткнулся о камень и налетел на князя головой по время шествия по Сходному мосту. Налетел не сильно, лишь боднул пресветлого чуток лбом в спину, но князь, ни слова не говоря, вынул из ножен кинжал и воткнул его парню в глаз. А потом продолжил шествие – так, будто ничего не случилось.
А в прошлую зиму князь Добровол за что-то осерчал на двух рабынь-наложниц. По приказу князя девок раздели донага, привязали к коням и протащили в таком виде через весь город, прямо по сугробам, буеракам и камням. После сего истязательства истекающих кровью девок швырнули в овраг, где их растерзали бродячие псы.
Лют был князь Добровол во гневе, очень лют. А вспыхнуть мог от любого пустяка.
– Ладно, – выдохнул наконец Марибор. – Твое право, дознаватель. Я тебе перечить не стану.
Начальник охоронцев посторонился, выпуская Негоду из комнаты, а следом вышел и сам. Захлопнул дверь, навесил замок, потом еще один, запер замки, сунул ключи в карман и, повернувшись к дознавателю, осведомился:
– Куда ты понесешь ольстру?
– В пыточный дом, – ответил Негода.
– Вот как? Отчего же ты не взял с собою стражу?
Негода растерянно нахмурился, но Марибор положил ему на плечо тяжелую длань и миролюбиво проговорил:
– Не