Обитель Тьмы. Антон Грановский
легче, ты мне его вернешь. Если тебе так удобнее, отнесись к нему, как к оберегу».
Глеб стер усмешку с лица и огляделся по сторонам. Никого. Улица по-прежнему была пуста.
В голове у него все еще не было ясности. Там, так же, как и в душе, царила тьма. Мысли и чувства пробивались сквозь эту тьму, как легкие блики света. Но победить тьму они пока были не в силе.
– Эй, паря! – услышал Глеб негромкий голос у себя за спиной.
Глеб опустил руку на кряж меча и обернулся. Из темноты вышли четверо, но не охоронцы. Судя по одежде – ночные душегубы, выслеживающие запоздалых путников или безмятежных бражников, возвращающихся из кабака домой.
Разбойники неподалеку от пыточного дома, у самой городской стены? Странно. В былые времена горожане обходили это место стороной, считая его страшным и нечистым. Видимо, за три минувших года нравы хлынцев сильно изменились.
Глеб молчал, по-прежнему держа пальцы на рукояти меча. Тогда одна из фигур выдвинулась вперед, и Глеб не без удивления понял, что это – баба. Высокая и крепкая, как мужик, в мужицком кафтане и в суконной шапке с загнутыми краями, похожей на те, в которых щеголяют ремесленники.
– Далеко ли собрался? – хрипло спросила она.
Глеб не ответил. Тогда другой разбойник, сутулый, почти горбатый, со злостью проговорил:
– Чего молчишь, старик? Язык проглотил?
– Вид у него боевой, – сказала баба-разбойница. – Гляди-ка, даже меч имеется.
Разбойники засмеялись. Глеб, по-прежнему сжимая в пальцах рукоять меча, чуть-чуть продвинулся вперед, рассчитывая расстояние для удара. Призрачный свет луны осветил его лицо, и один из разбойников удивленно воскликнул:
– Эге, да он не старик! Только голова седая!
Тогда Глеб спросил:
– Что вам нужно?
– Ты чужак и, должно быть, не знаешь, что каждый, кто сюда приходит, должон платить нам мзду, – ответила разбойница.
– За что?
Сутулый незаметно дернул рукавом, и на ладонь ему из рукава выпала гирька кистеня.
– Да ты, я вижу, совсем глупый, – процедила сквозь зубы разбойница. – Я ведь только что сказала – мзду нам платят за проход. Хочешь пройти – плати.
Глеб прищурил недобрые глаза.
– Лучше бы вам уйти, ребята, – сказал он.
Бродяги снова заухмылялись.
– На вид бледный да тощий, а на язык – дерзкий, – определила разбойница.
– Может, мы ему подкоротим язык-то, Нона? – свирепо сверкая глазами, предложил сутулый.
Баба, одетая мужиком, коротко кивнула. И в тот же миг в руках у разбойников появились ножи. Глеб взглянул на сверкнувшие клинки, натянуто улыбнулся и негромко проговорил:
– Я вижу, некоторые вещи остаются неизменными. Даже спустя три года.
– Чего? – хмуро переспросил один из разбойников.
Глеб нахмурился.
– Еще раз говорю вам: уйдите с дороги, и останетесь целы.
И в этот миг разбойница, сжимая в руке широкий нож-косарь, ринулась на него. Глеб молниеносно выхватил меч и одним ударом отсек бабе голову. Голова со стуком