Всё ещё я. Nikki Tozen
так плохо?
– Руки болят.
– Да, эта сука знала, как резать!
«Новая девушка в городе…» – раздавалось из динамиков его стерео.
– Бармен, нам пиво. Да, пожалуй, день начнем с тёмного, а потом по нарастающей… – назвал Сэм наше в ближайшей перспективе алкогольное меню. – Бармен, ты где?!
Когда передо мной поставили огромную кружку пива, я почувствовал себя баварской свиньей. Мне вдруг вспомнилась история о том, как отец дает сыну десять центов и говорит: «Теперь у тебя есть десять центов. В свое время отец тоже дал мне десять центов, и, смотри, кто сейчас твой папа – владелец самых высоких зданий в этом городе. Выше только звёзды, сынок».
– Знаешь, Дэни говорил, что хочет организовать поп-панк группу и ожидает тебя там видеть в качестве… – молчание, – а ты вообще хоть что-нибудь умеешь?
– Десять центов…
– Что, сукин ты сын, ещё только утро, а ты уже белочку где-то словил?
– Привет, мальчики, вы одни… Ого, какие у тебя чёрные глазки красивые…
– Вы модели или вроде того? Можно к вам?
Началось…
– Милая, десять утра, имей совесть. Вот это, – Сэм указал пальцами на свою грудь, – не бьётся до двенадцати ночи, а после – сам Шумахер не угонится за моим желанием потрахаться!
Я подавился пивом.
– Грубияны! – охотницам за кошельками и юными мальчиками явно не понравилось наше поведение. Они садятся недалеко от нас, и из-за их стола то и дело раздается идиотский смех и крики.
– Так о чем мы? Ах да, о группе…
– Думаешь…
– Ладно, сегодня мы как раз едем к Дэни, там-то и узнаем о всех твоих скрытых талантах, – с каким-то нездоровым предвкушением проговорил Сэм.
Это произошло на второй день после того, как меня выпустили из больницы и суда, когда после бара, охмелевшие, мы отправились к Дэни. Его дом находился на берегу какого-то озера. В общем, это была красивая вилла. Подъезжая к дому, я уже знал, что меня ждет в ближайшие несколько часов.
Я не помню, сколько раз повторялись подобные моменты в моей жизни и сколько раз я отключался, забывая, где я и с кем. Моя линия… и мне должно быть легче, просыпаюсь я с девушкой, просыпаюсь я с парнем, нет, мне не мало, мне просто плохо, меня тошнит… не трогай меня, неужели ты не видишь, мне плохо, слезь с меня! Немое желание, жалоба укоренной простоты. Мне не больно, просто я не люблю тебя.
Мне нечем дышать.
Сколько в этой комнате людей?
Открой окно!
Чьи-то руки снимают с меня кеды и лезут мне в штаны, кто-то трогает мою ширинку, треплет меня за волосы и расстёгивает рубашку.
– Полегче с ним! – чей-то голос шепчет над моей головой.
Нет, я не хочу, оставь меня в покое.
– Хе-хе, а ведь именно сегодня я чувствую такой зверский голод…
Пальцы лезут мне в рот.
Как жарко… сердце, словно птица…
Есть такое свойство у мозга: не помнить последние мгновения перед тем, как